— В канцелярию? — изумилась Джил. — Меня не пустят. У меня нет пропуска.
— Тебе не надо заходить внутрь. С охраны вызовешь гауптштурмфюрера Гюнше, он будет информирован, и отдашь ему бумагу, а затем будешь ждать в машине, когда он вынесет тебе решение. Сколько тебе понадобится времени?
— На машине — полчаса, мама.
— Выезжай немедленно, — распорядилась Маренн. — А теперь дай трубку фрау Марте.
— Хорошо, мама.
— Не волнуйтесь, дорогая. — Маренн сразу же постаралась успокоить супругу рейхсфюрера, как только услышала ее голос в трубке. — Расскажите мне подробно обо всех симптомах.
— Если нас сейчас прослушивают большевики, то понос у младшей дочки рейхсфюрера — это самая необходимая для них информация перед выступлением «Лейбштандарта», — пошутил Дитрих, подмигнув Рауху. — Сразу ясно, что мы никуда не собираемся. Все заняты тем, как подтереть попку Нанетте.
— Джил будет на Вильгельмштрассе через полчаса, — сообщила Маренн, повесив трубку.
— Ну, теперь мой черед поговорить с Гюнше, — кивнул Дитрих. — Чтобы он взял у нее бумагу и минут через сорок соединил меня с рейхсфюрером. А ты пока поговори с сыночком. — Он кивнул на дверь. — Может быть, он тебе скажет, когда, в конце концов, у него машина заработает. У нас в «Лейбштандарте» это пока никому не удалось выяснить. Просто заколдованный какой-то мотор.
— Хорошо.
Маренн вышла в соседнюю комнату. Штефан сидел на лавке перед столом, за которым расположились адъютант и связисты Дитриха. Увидев мать, встал.
— А ты почему все еще не у себя в дивизии? — спросила она строго. — Ты же мне обещал.
— Но нас так и не починили, мама, — ответил он. — Нужна деталь. Без нее нам ходу километров десять — пятнадцать, не больше. Встанем где-нибудь в поле. Вот ждем, обещали доставить.
— «Лейбштандарт» выступает через полтора часа, ты знаешь? — Она присела на скамью рядом с ним. — Как же так?
— Я знаю, — кивнул Штефан. — А мне долго ждать не нужно. Мне их механик обещал снять с разбитой машины. Там дела — на полчаса. Но долго выясняли, почему не работает. В чем причина. Пришлось мотор разбирать. Только тогда все и выяснилось. Их главный транспортник мне сказал, что я могу выступить с ними, а там перекочую к своим. Мы же параллельно идем. Вот только надо добро Дитриха.
— Все в порядке, Маррен. — Раух вышел из кабинета Дитриха. — Здравствуй, Штефан. — Он пожал Колеру руку.
— А ты-то как тут? Не в Берлине. — Штефан удивился.
— Меня Отто прислал. Маме на поддержку, так сказать, — уклончиво ответил Раух.
