Неожиданно очутившись в воде по пояс, Бредаль вцепился в леер и, перекрывая вой ветра, выкрикнул:
– Ребята, спасайте груз!
Тогда матросы, уже оставившие бившийся о грунт бот, вкупе с подоспевшими солдатами, пользуясь тем, что лежащий на боку кораблик пока прикрывал их от волн, стали хватать бочонки, ящики и всё остальное, чтобы, как-то вытащив, сложить от воды подальше. Потом этот громкий призыв стал слышаться всё чаще, потому что море не ограничилось адмиральским ботом, а, разбушевавшись не на шутку, стало чуть ли не поочерёдно срывать с якорей дубель-шлюпки и гружённые провиантом лодки, чтобы одну за другой выбросить их на берег.
Вымокший с головы до ног Бредаль, зная, что спасавшие груз матросы справятся и без него, поднялся на невысокий береговой откос, чтобы, осмотревшись, попытаться оценить масштаб бедствия. Рокочущие волны с высоко закрученными белопенными гребнями обрушивались на песчаный берег и обессиленно гасли в шести-семи саженях от уреза. С откоса было хорошо видно, как опасно мотаются мачты ещё державшихся на рейде судёнышек, а косых парусов дозорных «чаек» нельзя было рассмотреть вовсе, поскольку они либо ушли мористее, либо их тоже прибило к берегу.
Удручённо окидывая взглядом открывшуюся картину, вице-адмирал ясно отдавал себе отчёт в том, что разор его флотилии полный. И Бредаль не ошибся. Когда столь разрушительный шторм поутих, оказалось, что и уцелевшие суда сильно пострадали. Под яростными ударами волн рвались якорные канаты, разбитые бурей лодки тонули, их несло ветром, а те, что всё-таки удержались на якорях, нещадно заливало водой, срывало пришивные доски, и было чудом, что они вообще остались на плаву. Самым же тягостным было осознание того, что флотилия для дела не годна.
Однако вице-адмирал Бредаль не опустил рук. Главное – люди спасены, а утрата части провианта – лишь временное неудобство, что же касается утопленных пушек, то их надо достать и поставить на береговые батареи, строительство коих следует начать немедля. По приказу адмирала матросы приступили к ремонту судов, а солдаты начали копать траншеи, насыпать брустверы и ставить там поднятые из воды орудия. Работы шли непрерывно, и уже через сутки на флангах береговой позиции было две батареи, с двадцатью тремя и двадцатью семью пушками.
Бредаль опасался, что татарские лазутчики доложат туркам о его бедственном положении, и, как оказалось, тревожился вице-адмирал не зря. Примерно в два часа пополудни на горизонте замаячили паруса, и почти сразу Бредаль намётанным глазом определил: идут турки. Вскоре выяснилось, что неприятельская эскадра в составе двух кораблей, пятнадцати галер и одного фрегата, сопровождаемая множеством кочебасов
