Кучер снова принялся орать, и фельдмаршал, пытаясь узнать, что же такое происходит, попробовал выглянуть наружу. В этот самый момент заднее колесо, не выдержав бешеной гонки, разлетелось. Ласси ещё успел увидеть откатившийся в сторону перекошенный обод, и карета, сразу осев набок, остановилась, загородив дорогу. Фельдмаршала резко бросило вперёд, он ударился о стенку грудью, а затем, вышибив заклинившуюся дверь, наконец-то сумел высунуться.
Поначалу Ласси не понял, что творится. Кучер куда-то исчез, одна из лошадей, запутавшись в упряжи, упала и, силясь подняться, бьётся на земле, а форейтор передней пары лихорадочно режет ножом постромки. Фельдмаршал повернул голову и вздрогнул. Рассыпавшись по степи, к дороге неслись татары, причём большая их часть отчего-то забирала в сторону. Ласси схватил бывший при нём пистолет и одним прыжком выскочил из кареты, но сделать ничего не успел.
Какой-то прыткий татарин, вывернувшись откуда-то сбоку, взмахнув саблей, срубил форейтора и закрутился рядом, видимо сообразив, что может захватить важного пленника. Ласси пальнул чуть ли не в упор, татарин, выронив саблю, завалился в седле, а его испуганный конь порскнул в сторону. Фельдмаршал метнулся к упряжке, схватил за недоуздок лошадь форейтора, рывком оборвал надрезанные постромки и вскочил в седло. Он с места погнал намётом, а когда обернулся, то увидел, что с десяток подскакавших татар не гонятся за ним, сбившись возле кареты…
После такой встряски удачно избежавший опасности фельдмаршал предпочёл больше не рисковать и дальше ехал только вдоль укреплённой линии, что и позволило ему спокойно добраться до Азова, где Ласси, едва прибыв, созвал к себе генералов, руководивших осадой. На этом совещании выяснилось, что под Азовом никто не сидит сложа руки, к городу чуть ли не ежедневно подходят войска, ожидается прибытие артиллерии и в предвидении штурма роют сапу.
Однако, осмотрев лагерь сам, Ласси убедился, что всё далеко не так ладно, и вечером у себя в шатре фельдмаршал, стоя возле стола с разложенной на нём картой Азова, корил слушавших его генералов:
– Я хочу знать, господа, отчего везде недосмотр. Провианта мало, ружей не хватает, мундиры и те не у всех. Про иррегулярные части и говорить нечего, они не токмо для боя, а и для простых работ негодны.
Генералы мялись и в оправдание утверждали, что шли к Азову в спешке, что тыловые службы неповоротливы, а подвоз в опасении татар, которые, против ожидания, не сели в осаду, а кружат по степи, плох. Ласси и сам понимал, особой вины генералов нет, а потому, дав понять, что требует порядка, тут же их обнадёжил:
