Мох служил дереву бородой, зубы тоже были деревянными. Роуз представила себе, что это дерево когда-то было человеком, который однажды проглотил семечко, и оно пустило в нём корни. Оно было крупнее собратьев. У одного из них толстая ветвь росла прямо изо рта, ещё у одного – из глаза и уха. Некоторые из них больше походили на кустарники, другие были старыми и ссохшимися. От одного их вида Роуз поплохело, у неё закрутило живот, заломило в костях. Но деревьям, казалось, было всё равно. Они не были злыми – наоборот, они прямо-таки лучились жизнерадостностью.
Держащее её дерево подняло Роуз человеческими руками и принялось обнимать и раскачивать из стороны в сторону.
– Мы ждали этого дня, девочка!
Он подбросил её в воздух, чуть не напоров на ветку. Она начала трепетать в его руках, готовая упасть листом. Впервые за долгое время с тех пор, как её брат попал в аварию, Роуз захотела домой. Тут к ним подоспел золотой мальчик и приказал опустить Роуз на землю, пожурив дерево за беспечность:
– Аккуратно, Ридж. Совсем спятил? Мы не должны ей навредить. Она наш дар.
На какой-то момент Роуз подумала, что с ними идёт ещё какая-то девочка. Никто и никогда не делал ей таких комплиментов. По крайней мере, в её вселенной. Повернувшись к мальчику, она не сдержала улыбки. Не-а. Никаких Сэлли Энн. Никаких розовых домов. Никаких Коффинов. Она почувствовала себя другим человеком.
– Разумеется! Разумеется! – проревел Ридж, ставя её на землю. – Я поторопился. Сегодня великий день!
Роуз поморщилась. Должно быть, он не мог говорить тише. Не то чтобы её это сильно волновало. Колени продолжали дрожать от волнения – она старалась не обращать на это внимания. Освободившись от ветвей, Роуз получила шанс – быть может, единственный. Она рванула с места. Ей удалось сделать целых три шага, перед тем как она свалилась на землю как мешок.
Золотой мальчик подошёл к ней и помог встать. Его ладони тепло держали её за руки.
– Боюсь, мы не можем тебя отпустить, – сказал он. Его голос звенел серебром. – Ты или пойдёшь со мной, или поедешь верхом на Ридже. Выбирай.
Смотреть на него стало проще, глаза привыкли. Мальчик тяжело дышал, словно с его лёгкими было что-то не в порядке. Роуз заметила множество шрамов, рассыпанных широкими белыми отметинами по всему его телу. В этих местах золото было как бы стёрто. На мальчике были просторная туника и коричневые штаны, а на ногах тяжёлые сапоги того же цвета. Глаза сплошь были чёрными, как волосы, без намёка на радужку. Это должно было её напугать, однако, встретившись с ним взглядом, Роуз, напротив, успокоилась. Глядя прямо в его глаза, она спросила:
