А потом мы бежали с ней через весь город, она боялась, что я не успею на автобус.
— Опоздаешь, и мы с тобой можем не увидеться долго-долго, — торопливо, на ходу, говорила она. — А я этого не хочу.
— Я сбегу к тебе в самоволку.
— Никогда не смей этого делать, — неожиданно остановилась Дина. — Обещаешь?
— Завтра же сбегу к тебе, — шутливо пообещал я. Мне было приятно, что она беспокоится обо мне.
За самовольные отлучки карали беспощадно, провинившихся отчисляли из училища. Сколько трагедий произошло на наших глазах!
— А почему не видно Элвиса Пресли? — через неделю, провожая меня на автобусную остановку, как бы невзначай спросила Дина. — Интересный парень, смешной. Он мне про свой Север такое понарассказывал. Просто ужас!
— Их сейчас с Умрихиным трясут, — не сразу ответил я. — Залетели они крепко, могут отчислить.
— Что такое произошло? — встревоженно спросила Дина.
— У нас маршрутные полёты начались, — начал рассказывать я. — Умрихин полетел самостоятельно со Шмыгиным. Погода была паршивенькая. На обратном пути они заблудились. Чтоб восстановить ориентировку, они совершили возле какого-то большого села вынужденную посадку. К самолёту на «газике» подъехал председатель колхоза. Тимка выскочил, спросил, как называется село. Тот подозрительно глянул на его лицо, но всё же ответил: «Русский Иргиз». Шмыгин, довольный, протянул председателю руку: «Будем знакомы — Элвис Пресли», — и в самолёт. Умрихин — по газам. А самолёт — ни с места: лыжи к снегу примёрзли. Старшина помаячил ему: мол, выскочи и деревянной колотушкой по лыжам постучи. Зимой на «аннушке» такую специально возим, — объяснил я. — Тимка выскочит, постучит — самолёт стронется. Ну а пока до двери бежит, лыжи вновь к снегу прилипают. Решили не останавливаться. Тимка постучал, самолёт покатился. Он к двери. Забросил в фюзеляж колотушку, а у самого сил не хватило, упал на снег. Умрихин стук услыхал, подумал, Шмыгин в самолёте, по газам — и в воздух. Председатель отъехал к селу, но решил проявить бдительность, достал бинокль, начал наблюдать за взлётом. И увидал: что-то живое выпало из самолёта. Он — в село, позвонил в больницу и милицию: так, мол, и так, садился к нам аэроплан. «Я сам разговаривал с темнокожим, не то американцем, не то инопланетянином — Элвисом, и, похоже, один из них сейчас валяется за селом на снегу». Ну а Умрихин только в воздухе обнаружил пропажу. Надо отдать ему должное, не бросил товарища, развернулся и снова сел на прежнее место. Подобрал Тимку и ухитрился на этот раз взлететь без происшествий. Прилетели на центральный аэродром — и молчок. А в Русском Иргизе переполох. Приехали врач, начальник милиции — ни самолёта, ни инопланетянина. Ещё раз выслушав председателя, повезли к доктору, подумали: расстроилась у человека психика. Тот обиделся, начал искать правду. И нашёл!
