— Какой?
— Выживает сильнейший.
— Не сильнейший, — поправил я. — Наглейший.
— Что ж, наглость — второе счастье, — оживился Дохлый. — Но мне оно не по нутру. Хитрость — это способность ума, а ум — инструмент, он должен быть отточен.
Спорить с Дохлым было сложно. Его практический опыт был во много раз больше моего. Да и за словом он в карман не лез, на все случаи жизни была припасена своя присказка.
— Это так, — согласился я. — В жизни надо знать как можно больше.
— Всего знать нельзя. Надо знать главное. Чего нет, того нельзя считать.
— А вот ты закон Бернулли знаешь? — После случая с цветами для Кати я решил ни в чем не уступать ему.
— Что за закон?
— По этому закону все самолеты, все птицы летают. Это зависимость между скоростью и давлением в потоке.
— Больше народу — меньше кислороду, — среагировал Дохлый. — А еще есть закон бутерброда.
— А, знаю! — догадался я. — Это когда хлеб падает всегда маслом вниз.
— Если ты забыл зонтик, то обязательно пойдет дождь.
— У Кольчи-электрика свой закон. — Я перевел разговор в нужную мне сторону. — Он утверждает, что у электричества два недостатка: когда нужен контакт, его нет, когда не нужен — есть.
— Верно! — засмеялся Дохлый.
— Есть еще замечательный закон, — добавил я. — Его я прочел у Экзюпери. Он говорил, что мы все родом из детства и мы в ответе за тех, кого приручили. Он был летчиком. А еще мне нравятся латинские изречения. Например: «Пришел, увидел, победил».
— И наследил, — отозвался Дохлый.
— Дура лекс, сэд лекс. Закон суров, но это закон.
— Велика Федора. Но дура, — смеялся Дохлый. — Мало друзей у личности, больше у наличности.
Надо сказать, Дохлый читал много, и что скопилось и отлежалось у него в голове — неизвестно. Спорить и состязаться с ним было одно удовольствие.
— Ты куда собираешься после школы? — неожиданно спросил Дохлый.
— Буду токарем. Или кузнецом. Он скривил губы: не впечатлило.
После девятого класса у нас была месячная производственная практика и я попросился, чтобы меня отправили на мясокомбинат в кузню. Мы с Вовкой Сулеймановым решили там поднакачать мышцы. На обед кузнецы приносили пельмени, колбасу. Они запирали двери, ставили на горн ведро с водой — когда вода закипала, сыпали туда из коробок пельмени и через несколько минут приглашали за стол. Ели мы хорошо, и все же молотобойцев из нас не получилось. Работы было немного. Ну, пару раз мы смотрели, как подковывают лошадь. И все. Бить молотом по раскаленному металлу оказалось непросто: здесь нужен был точный, но совсем не сильный удар.
