Белинов замолчал, словно для того, чтобы перевести дух. Затем он спокойно продолжил:
— Экспериментально и клинически взаимная зависимость гормонной и нервной систем установлена. В новой физиологии человека, а вместе с тем и в психологии, отсюда могут быть сделаны выводы огромного значения…
Белинов бросил взгляд на свои заметки.
— Я остановлюсь только на некоторых из них. По моему мнению в данном случае они особенно важны… От полного, нормального, богатого выделения гормонов железами внутренней секреции в огромной степени зависит равновесие в функционировании нервной системы, глубина, богатство, мощность, гармоничность душевной жизни человека. Самый ценный мозг, с развитыми центрами, с глубокими и сложными извилинами в мозговой коре, теряет свою устойчивость, силу, работоспособность при расстройстве, недостаточности или полном отстранении эндокринных желез, особенно щитовидной, паращитовидной, гипофизной, половых желез…
Белинов снова остановился, будто опять желая перевести дух, взглянул на передние ряды и продолжил:
— Это сложное, я бы сказал, демократическое устройство живого организма, зависимость «командной» системы — нервной, головного мозга и его коры, от внутренней среды, в которой гормоны являются специфическими и активными стимуляторами… Конечно, нервная система, получая и внося в организм разные «толчки» из внешней среды, во многих случаях побуждает к деятельности и гормонные факторы. Так внешняя среда во всей эволюции организмов есть главная определяющая, но высший организм — человеческий, имеет свои внутренние закономерности. И их нужно знать… Только тогда мы будем в состоянии делать правильные выводы для нашей практики.
Легкая краска снова на секунду покрыла выпуклый лоб Асена Белинова, глаза его снова посветлели, выдавая силу внутреннего напряжения, порождавшего его идеи.
Очевидно Белинов подходил к проблеме, которая его особенно волновала.
— Всем известны имена Штейнаха и Воронова (французский врач Браун Секар является их отдаленным предшественником). Их методы еще недавно были сенсацией и модой в аристократических европейских салонах… Омоложение путем пересадки обезьяньих желез — сомневается ли кто-нибудь в том, что эта спекуляция наукой может быть только сенсацией для печати и материалом для литературного сарказма?.. Подлинная наука всегда находится в границах глубокого и осмысленного опыта и по духу она реалистична и гуманна…
В аудитории царила напряженная тишина.
