Л и ф а н о в. А что за немец?
Б а р а б а н о в. Обложка-то штатская… Только я знаю этих штатских, видел. Последний патрон выпустит, переоденется — пожалуйста, белая повязочка: Гитлер капут! Они наших пленных на месте стреляли, на столбах вешали, газом травили, а мы — пожалуйста, на перевязочку!
Л и ф а н о в. Что же нам с тобой, отец, тоже на столбах вешать да газом травить?
Б а р а б а н о в. Это я слыхал, политрук объяснял. По мне — всех под корень рубить надо. Кто с мечом к нам вошел, тот от меча и погибнет!
Л и ф а н о в. Нет, отец, на это дело теперь по-другому взглянуть надо. Родину освободили, а теперь и самих немцев… от фашизма освобождаем.
Б а р а б а н о в. Политрук говорил. Только мы их освобождаем, а они нас из окошек пулеметом стригут.
Л и ф а н о в. Мы сюда не мстить пришли, отец.
Б а р а б а н о в. Политрук говорил, верно, не мстить. Только я своего горя немцу до самой смерти не прощу. От деревни моей одни трубы остались. А жену с дочкой в Германию угнали. Вот и скажи мне после всего этого… могу я немца полюбить?!
Л и ф а н о в. Никто тебя, отец, любить немца не заставляет. Виновных мы, конечно, накажем, а народ немецкий жить должен по-человечески.
Входит Т а м а р а.
Т а м а р а. Товарищ лейтенант, не нашла я Андрея. Нет его в библиотеке.
Л и ф а н о в. А где же он? Куда делся?
Тамара молчит.
Чего мнешься-то?
Т а м а р а. Сбежал он, товарищ лейтенант… Я думала, не выпустят его. На дверях Марченко стоит… А он… сбежал. Даже не представляю себе, как он мог отсюда выбраться…
Л и ф а н о в. Куда сбежал?
Т а м а р а. В свою часть, наверно.
Л и ф а н о в. Сбежал… Вот что, девочка, попроси кого-нибудь срочно связаться с дивизией — пусть узнают у Рощина, не появлялся ли Андрей…
Т а м а р а. Хорошо, я старшине скажу. (Уходит.)
Лифанов стонет.
Л и ф а н о в. Боюсь я за Андрюшку.
Б а р а б а н о в. Плохо вам? Я сестру кликну.
Л и ф а н о в. Не надо… За Андрюшку страшно.
ПОДВАЛ.
Г е л ь м у т (Урсуле). Ты просто сумасшедшая… Куда ты забросила нож?!
У р с у л а. Он раненый, без оружия, его нельзя убивать… грех это.
Г е л ь м у т. Я спрашиваю: куда ты дела нож?
Т е о. Она права. Одно дело — в бою… стреляешь из автомата… в тебя тоже стреляют. А так… Не берусь объяснить, в чем дело, но так нельзя… Мы не бандиты. Мы солдаты.
Г е л ь м у т. Солдаты. Да. И потому наш долг — выполнять приказ без рассуждений.
Д и т е р. Я согласен с Тео. Мы не убийцы.
Г е л ь м у т (после паузы). Курить хочется.
