Жаль, в особняке проблемы не решались так просто. Здесь прав тот, у чьей семьи больше влияния и денег. Вместо физической силы ценились идеальное, накаченное тело и красивое лицо. Вместо удара ножом — острое слово. Вместо пули — информация. И если Сунан хотела достичь верха семьи, стать во главе, она должна научиться действовать не только силой.
Улица встретила прохладой, и девушка с наслаждением — словно путы с плеч сбросила — вдохнула горьковатый аромат осени. Призрачная свобода пряталась за оградой, а с боков уверенно ступала реальность — четверка снобов, идеально умеющая создавать проблемы другим.
Они вышли за ограду, и Сунан замерла при виде лимузина, напоминающего спящую около тротуара черную пантеру. В памяти вспышкой пронеслись события прошлой пятницы, кожу спины обожгло, точно ее снова коснулись мужские руки. Девушка сжала ладони, пожалев, что клинок мастера Джангтанонга остался в доме.
Сунан долго привыкала к отсутствию оружия, чувствуя себя без него голой. Думала, что привыкла, но сейчас его нехватка ощущалась предательским ударом в спину.
Тишину сонной улицы разорвал звук хлопнувших дверей. Трое парней сели в машину, и в тени, отбрасываемой фонарем, она осталась вдвоем с Мин Еном.
Пузырьки шампанского покинули голову, и в ней, наконец, наступила ясность. Воздух сжался, превратившись в ловушку. В крови вскипела жажда убийства, и Сунан впервые решила отступить. Убежать ради сноба и его никчемной жизни. Но разве Мин Ен позволил ей ускользнуть?
— Не спеши.
Мужская рука легла на плечо. Сунан развернулась, скидывая наглую конечность и встречая взгляд сноба. Вдолбленные годами тренировок инстинкты вопили об опасности. Вторя им ревел дракон, требуя крови. Охота сорвалась, и он был голоден. Но больше голода его беспокоила ловушка, а путь на свободу пах кровью глупого, наивного сноба.
Мин Ен прочитал во взгляде приговор, попятился, но мгновенно пришел в себя, вернул позицию, а потом шагнул вперед, став на шаг ближе к смерти.
— Хочешь ударить?
Он откуда-то знал ее мысли, и это внушало Сунан если не страх, то опасения.
— Давай.
Расставил руки, открывая живот и грудь. Идиот!
— Обещаю, — губы скривились в усмешке, — тебе за это ничего не будет. Бей, не бойся.
Сунан не удержалась, фыркнула. С каким удовольствием она проучила бы сноба, чтобы навсегда запомнил, как опасно становиться у нее на пути, чтобы забыл ее имя, а ее саму обходил десятой дорогой. Но тело отказывалось слушаться хозяйку.
