Как только поезд ушел, д-р Росси, в приподнятом настроении, поспешил на место встречи. Здесь мы загрузили все наше снаряжение — рацию, взрывчатку, чемоданы Давида и Оведа — в его автомобиль, который он предоставил нам вместе с водителем, и все впятером — д-р Росси, Марио, Давид, Овед и я — отправились в Мула-де-Барри, где стояло в порту наше рыбацкое судно с восемью матросами.
В Мула-де-Барри мы прибыли в самый разгар празднества — это был день святого Антонио, покровителя рыбаков. На центральной площади светились гирлянды разноцветных лампочек, в небе там и сям вспыхивали фейерверки. Мы поставили машину на темной боковой улице и, сомкнувшись в ряд плечом к плечу, как принято ходить у итальянцев, зашагали в порт, дабы разведать обстановку.
Вдоль причала тесно выстроились рыбацкие суда с развешанными на мачтах сетями. Из портовых кабачков неслись веселые возгласы, дым, запахи еды и вина. На таможне чиновники сидели, удобно развалясь в своих креслах, пьяные и сонные. Праздничная атмосфера в сочетании с успешными действиями д-ра Росси обеспечили нам беспрепятственный подход к нашему судну.
Шофер д-ра Росси и Овед стали переносить на борт наш багаж, а я тем временем отдавал последние распоряжения Давиду. Мы договорились, что, выйдя в открытое море, они немедленно задействуют рацию и свяжутся с нашей передаточной станцией в Риме, откуда сообщения поступают к нашей секретарше Далии. А Далия поддерживала со мной постоянную телефонную связь.
Последние рукопожатия, пожелания успеха — и мы расстаемся с Давидом и Оведом. Заработал мотор, судно отошло от причала и скрылось в темноте, направляясь в открытое море.
Все необходимые приготовления были сделаны, все шло в полном соответствии с планом, у нас были все основания надеяться на успех операции. Но в глубине души у меня таилось опасение, что это суденышко все же не встретится с «Арджи-ро». На нас лежала огромная ответственность, от успеха либо провала нашей операции зависела судьба этого драгоценного груза. Мы знали, что неприятель с нетерпением ждет это оружие, чтобы снабдить им свою «армию освобождения», которая нападет на нас с севера. У наших же войск оружия в то время было так ничтожно мало, что, если бы нам удалось взять те тысячи винтовок, что лежат в трюмах «Арджиро», это могло бы радикально изменить всю картину борьбы. Неудивительно, что всеми нами владело глубочайшее беспокойство.
