Геня позвонила, как обещала. Она сообщила мне, что через Викторию Кантони она связалась с ее братом, д-ром Марчелло Кантони, и он обеспечил нам место в больнице. Гидончику были также приготовлены документы беженца из Румынии. Д-р Кантони настоятельно просит, чтобы мы, через римское отделение Джойнта, достали для Гидончика пенициллин — в то время пенициллин был лекарством безумно дорогим и малодоступным. Я просил передать д-ру Кантони, что, если у Джойнта действительно есть пенициллин, он будет ему доставлен первым утренним самолетом. Поговорив с Геней, я сразу же позвонил д-ру Менделю, израильскому врачу, представителю «Моссада ле-Алия Бет» в Риме, и сказал ему, что он мне срочно нужен и что я немедленно заеду за ним в гостиницу. Я рассказал д-ру Менделю, в чем дело, и попросил его достать пенициллин, лично отвезти его в Милан и там проследить за ходом лечения Гидончика. Несколько часов мы провели, переходя от одного врача Джойнта к другому, пока не получили нужное количество пенициллина. Рано утром д-р Мендель улетел в Милан, везя с собой драгоценное лекарство.
Уладив кое-какие срочные дела, я тоже вылетел в Милан. Вечером я приехал в больницу «Вилла-Агела». Бледный и встревоженный, я вошел в палату раненого. К моему изумлению, Гидончик встретил меня обычной своей улыбкой, и не успел я найти слова, чтобы выразить ему свое сочувствие, как он заверил меня, что все в порядке и он чувствует себя хорошо.
Гидончик заботится о… тайнике
О поведении Бидончика, подлинного героя нашей подпольной войны, никогда не теряющего присутствия духа, рассказал мне Гидон, который вместе с ним пострадал от взрыва. Авария произошла, когда они разбирали взрывное устройство, чтобы законсервировать его в тайнике. Неожиданно сработал один из подрывных механизмов, взрывом Гидончику покалечило руку, а Гидону порезало лицо осколками. Несмотря на страшную, кровавую рану, Гидончик не потерял самообладания. Он послал Гидона к координатору, заведующему домом и тайником, чтобы тот вызвал врача-еврея или какого-нибудь другого, которому можно доверять. Координатор немедленно отправился за врачом, но до его прихода Гидончик еще успел помочь Гидону навести порядок в тайнике, запереть его и ликвидировать следы взрыва. Во время долгого переезда из Генуи в Милан Гидончик из последних сил старался ни звуком не выдать, как ему тяжело.
«Поздно ночью меня разбудил телефон. Звонила Геня. Дрожащим голосом она сообщила мне об аварии в тайнике. Она сказала, что молодого человека уже везут из Генуи в Милан и что меня просят оказать всю посильную помощь. Дело было непростое. Я сразу же позвонил профессору Медиди, затем в больницу, где сказал, что речь вдето молодом человеке, пострадавшем в автомобильной катастрофе, и я прошу немедленно приготовить все для операции. В 5 часов утра приехало такси из Генуи с Ги-дончиком и его друзьями. Раненый был очень бледен от шока и потери крови. По дороге в больницу нам пришлось несколько раз останавливаться, ибо мы боялись, что он сейчас умрет. Сопровождавший Гидончика врач поддерживал его с помощью уколов. Кроме того, его напоили коньяком. По прибытии в больницу больному немедленно сделали переливание крови, и в 11 утра профессор A-и оперировал Гидончика, отняв ему размозженную кисть руки. Полицию, естественно, решили не уведомлять, а сама операция прошла успешно. Тем временем приехал д-р Мендель и привез пенициллин. Когда Гидон-чик проснулся после наркоза, трудно было узнать человека, привезенного утром в больницу. Хотя он понимал, что кисть правой руки он потерял навсегда, Гидончик решил ни в коем случае не поддаваться несчастью и сразу же, не прибегая к помощи медсестры, стал сам умываться левой рукой, причесываться и т. д.».
