— Разумно. Но пока я лишь услышал: чего вы не хотите? А что будете делать — ты еще не сказал.
— Мы вернемся в захваченный поселок. Там осталось много домов. Выберем самый богатый, и сожжем его. Улаф останется доволен заменой.
— Улаф — наверняка. А вот насчет жителей, не уверен.
— А разве пастух спрашивает у овец, которую из них когда стричь или резать? — недоуменно пожал плечами викинг.
Что ж, черного кобеля не отмоешь добела. Примерно этого и следовало ожидать. Волки не против смены вожака, особенно, если новый сумел продемонстрировать клыки подлиннее, но задранную добычу отдавать не собираются. В том смысле, что если я потребую часть доли ярла — получу ее без возражений, а вот если покушусь на ихнее — норманны взбунтуются против нового вождя быстрее, чем согласились подчиниться. Но и потакать стае — самый скоры путь к попытке смены лидера.
— Это если стадо свое. А вы — в чужой предел забрались. Или запамятовал уже? Нет, мы, конечно же, можем вернутся к тому, с чего начали. Я — забираю драккар, а вы — добычу. И ждите, когда Эдуард XII прискачет с гвардией, посмотреть кто в его землях бесчинствует.
Викинг машинально посмотрел в сторону корабля, но я же не вчера родился. Пара латников сэра Корбула чинно сидели свесив за борт ноги, по одному на носу и корме. А трое амазонок-лучниц — выбрали себе местечко для ужина аккурат под мачтой. Так что захватить драккар одним неожиданным броском, пока основные мои силы на берегу, никак не удастся. Да и вообще, хлопотно это все. Не сумели победить сразу, то теперь, — когда я начеку, а хирд общими усилиями уменьшился на полтора десятка бойцов, потеряв к тому же голову — это вообще гиблая затея.
— Что ты предлагаешь, конунг?
— Для начала отправь парочку воинов в селение и освободите всех пленных. Надеюсь, кто-то там остался живой?
Улаф поморщился, словно уксуса глотнул, а в толпе викингов раздался недовольный гул. Собственно, все как я и ожидал. Кто пробовал отнять кость у пса, понимает.
— Я мог бы и своих людей отправить, но я хочу начать с доверия и поэтому хочу чтоб вы сами сосчитали добычу.
— Зачем? — недоуменно переспросил Бьерн.
— Чтоб заплатить вам за них честный выкуп. Один золотой за пятерых? По-моему, достойная цена.
— Да ты шутишь, конунг?! — выскочил из-за спины Конского хвоста худощавый викинг. — Где это видано, чтоб за молодого, здорового невольника платили двадцать серебрушек? Тем более — за девку!
— Цыц, Воробей! — рявкнул на товарища Бьерн, явно входя в роль, если не нового ярла, то старшего хирдмана точно. — Не лезь в разговор.
