Крышка капсулы закрылась.
Баннет на него наплевать, с горечью осознал Квинн. Брат Божий, и это после того, как он продемонстрировал ей свою преданность! После отвратительно жестокого секса, какого она от него требовала. «Мой солнечный мальчик», — мурлыкала она, когда он входил в нее или она в него. После боли, с гордостью перенесенной во время обряда посвящения в ранг сержант-аколита. Изнурительные часы, проведенные за самым обычным занятием секты — рекрутированием собственных друзей и передаче их во власть Баннет. И его судьба ничего для нее не значит. Это несправедливо.
Много лет он болтался без дела, как обыкновенный никчемный подросток, и, только попав в секту, понял, что на самом деле он — животное, чистое и неискушенное. То, что они с ним проделывали, то, что его заставляли проделывать с другими, было очищением, высвобождением змея, таившегося в душе каждого человека. Познание своей истинной сущности привело его в восторг. Он узнал, что имеет власть поступать с другими так, как ему угодно, просто повинуясь своей воле. Жизнь стала великолепной.
Стоящие на нижних, ступенях иерархической лестницы сектанты повиновались ему — из страха, из уважения, из восхищения. Он был не просто их руководителем, он был их спасителем. Как Баннет — его.
А теперь Баннет отказалась от него, посчитав слабым. Или, напротив, почуяв его настоящую силу, его внутреннюю убежденность. В секте насчитывалось не много таких преданных поклонников Ночи, как Квинн. Может, она увидела в нем угрозу?
Да. Это более вероятно. Это и есть истинная причина. Его чистота всем внушала страх. И, Брат Божий, их страх был не напрасным.
Крышка капсулы поднялась.
— Я тебя достану, — сквозь зубы прошептал Квинн Декстер. — Чего бы мне это ни стоило, я до тебя доберусь.
Он уже представлял себе Баннет, которую насилуют ее собственные угнетающие личность наноники, представлял, как блестящие черные волокна впиваются в ее мозг и с омерзительной жадностью устремляются к незащищенным синапсам. А управляющие коды будут у Квинна, и он превратит могущественную Баннет в живую марионетку. Но сохранит ей сознание, чтобы она понимала, что ее заставляют делать. Да!
— Ого! — насмешливо произнес кто-то хриплым голосом. — Тогда попробуй-ка вот это, парень.
Раскаленная игла вонзилась в спину Квинна. Он вскрикнул больше от неожиданности, чем от боли, его спина непроизвольно изогнулась, и он буквально вылетел из капсулы.
Смеющийся техник подхватил его, не дав врезаться в переборку, стоящую в трех метрах от капсулы. Это был не тот человек, который впихнул его в капсулу несколько секунд назад. Или дней. Или недель.
