Джошуа задумчиво изучал обломок, глядя на него сквозь пелену мелких частиц, размывающую контур. За три года собирательства он повидал сотни похожих фрагментов оболочки, пустых и бесполезных. Но он знал, что в этом что-то скрывается.
Он увеличил разрешающую способность своих имплантатов до максимума, сузил поле обзора и отсканировал поверхность почвы. Нейронаноники пиксель за пикселем построили для него картографическое изображение.
В почве можно было заметить остатки фундамента. Леймилы строили свои дома строго по законам геометрии — только ровные поверхности и прямые углы. Никто еще ни разу не находил домов с закругленными стенами. И эти обломки ничем не отличались от других, вот только согласно полученной схеме здание должно было значительно превосходить своими размерами все дома, что он видел до сих пор.
Джошуа свернул картографическое изображение и датавизировал инструкции в бортовой компьютер космоплана. Кормовые двигатели с реактивной системой управления выбросили раскаленные струи ионов, и миниатюрное суденышко медленно двинулось к остаткам фундамента. Джошуа выскользнул из кресла пилота, где провел последние пять часов, пристегнутый ремнями безопасности, и с наслаждением потянулся, а затем перебрался в главную каюту.
Первоначально космоплан был предназначен для перевозки пассажиров с планеты или биотопа на орбиту, и в главной каюте стояло пятнадцать кресел. Но Джошуа в одиночестве летал на нем из Транквиллити к Кольцу Руин и обратно, поэтому избавился от лишних кресел, а на освободившемся пространстве поставил импровизированный душ, пригодный для условий невесомости, кухонный блок и тренажер. Даже его модифицированное тело нуждалось в тренировках; в невесомости мускулы не атрофируются полностью, но могут сильно ослабнуть.
Он начал с того, что снял корабельный комбинезон, обнажив стройное мускулистое тело с грудной клеткой более широкой, чем у большинства людей, что указывало на усиленные внутренние мембраны. Метаболизм Джошуа никогда не позволил бы ему растолстеть, независимо от того, сколько было съедено или выпито. Его предки при модификации организма в основном обращали внимание на практические стороны адаптации в условиях невесомости, поэтому Джошуа досталось лицо, которое никак нельзя было назвать классически красивым; оно было слишком худым, нижняя челюсть чересчур выдавалась вперед, а волосы неопределенного цвета отросли длиннее, чем это требовалось для полетов. Имплантаты сетчатки у него были того же цвета, что и глаза, — серо-голубые.
