Я поднял взгляд на Флеминга и протянул ему листки с таким видом, словно они обрызганы кислотой. Нацистские агенты собирали информацию о Пирл-Харборе еще в августе 1941 года, хотя и не для себя, а для японцев. Я не был уверен, что этот вопросник помог бы нам предвидеть нападение, но точно знал, что летом и осенью прошлого года у Билла Донована в КРС работала большая группа аналитиков, пытаясь разгадать планы японцев — головоломку, решение которой прозвучало на весь мир 7 декабря. Быть может, микропленка оказалась бы тем самым кусочком, которого не хватало аналитикам, если бы Гувер ее не утаил?
Я не знал этого наверняка, но понимал, что вопросник, копию которого Флеминг держал в руках, — не подделка; я увидел на ней знакомые подписи и печати ФБР. В период истерии и потоков обвинений, захлестнувших страну в конце зимы после событий в Пирл-Харборе, она могла стоить Гуверу должности.
Я во все глаза смотрел на Флеминга. Вплотную приблизившись к разогретой земле, самолет качнулся и вздрогнул, готовясь соприкоснуться с посадочной полосой. В маленьком иллюминаторе противоположного борта я видел зеленые холмы, пальмы и синий океан, но мой взгляд был прикован к британцу.
— Зачем ты рассказал мне все это, Ян?
Флеминг вынул окурок из мундштука и медленно, аккуратно вложил длинную трубочку в тот же карман, куда спрятал фотокопии.
— Я лишь хотел продемонстрировать, что может произойти, когда одно из агентств... скажем так, чересчур озабочено своим престижем и забывает делиться с другими важной информацией.
Я продолжал таращить на него глаза, не понимая, какое отношение все это имеет ко мне.
Флеминг положил длинные пальцы на мой рукав.
— Джозеф, если ты направляешься в Гавану в какой-либо связи с этим вашим писателем и его забавами, то не приходилось ли тебе задуматься, почему Гувер выбрал именно тебя?
— Не понимаю, о чем ты, — ответил я.
— О да, конечно, — сказал Флеминг. — Разумеется. Но ты обладаешь уникальной способностью, которая может пригодиться в этом деле. Умение и опыт, которые, по мнению Эдгара, могут оказаться самыми ценными, если, к примеру, этот писатель сунет нос куда не следует. Умение и опыт, которые выделяют тебя из числа остальных работников Эдгара.
Я покачал головой. Теперь я и впрямь не понимал, к чему он клонит. Самолет коснулся земли. Завизжали шины, взревели винты. В салон хлынул воздух.
Сквозь шум я услышал негромкий, едва уловимый голос Флеминга:
— Ты убивал людей, Джозеф. И делал это по приказу.
