Ленька тихонько, улыбаясь, пошел к нам.
— Пока молчать! — шепотом приказал Илюшка. — Сейчас мы ему войну объявлять не будем. Нужно подготовиться!
«Ну, раз не будем объявлять войну — значит, ничего страшного! — подумал я. — Поговорим и разойдемся… Ох уж этот Илюшка!»
— Чё, — спросил Ленька Пискунов, — огурцов захотели… А может, чего другого… Так вы говорите, не стесняйтесь!
Он подошел совсем близко и отставил ногу. Он был в клетчатой рубахе, в серой кепке и в бутсах на босу ногу. Видно, так торопился, что даже не успел зашнуровать их. Ну, а все остальное было как всегда — рыжий такой, широкий, как диван, и сильный. Шибко уж сильный! У него мускулы — всем на удивленье!
— Так вы говорите, не стесняйтесь! — заулыбался Ленька Пискунов. — Если захотели схлопотать по морде, то я могу выдать…
Илюшка тоже улыбнулся и сказал:
— Нам не по морде надо… Мы пришли спросить тебя…
— Чего спросить… Уж лучше по морде получите!
— Нет, — сказал Илюшка. — По морде потом… А сейчас скажи — в коляску инвалиду дяде Петру ты насыпал песок в бензиновый бак?
— А кто же! — ответил Ленька. — Я…
— Ну, про ларек ты, конечно, не скажешь! — продолжал Илюшка. — Ты побоишься сказать, что это вы с дружками ларек обокрали…
Тут стало так тихо, словно весь город остановился. У меня, честное слово, сердце биться перестало, а в животе было совсем холодно. Ленька Пискунов побледнел, забегал глазами.
— Ты, — сказал он Илюшке, — ты, гад… Ты мне дело хочешь приляпать! — прошипел он и стал походить на уголовника Акулу из той кинокартины, что мы смотрели недавно. Он даже горбатый стал, как верблюд. Я посмотрел на него и подумал: «Вот тебе и не будем сегодня объявлять войну! Ох уж Илюшка!»
— Задавлю! — вдруг как закричит Ленька Пискунов на Илюшку. — Задавлю! — и пошел к нам.
Но мы стояли в шеренгу по одному, и он немножко не дошел до нас: побоялся.
— Порежу! — опять закричал Ленька. — Попишу!
— Ну, это еще бабушка надвое гадала! — сказал Илюшка. — Это мы еще будем посмотреть, а вот ларек ты обворовал!
Илюшка был, конечно, тоже бледный, но не очень испуганный. Когда Ленька Пискунов начал грозиться, Илюшка выпятил нижнюю губу и так держал ее все время, словно бы хотел сказать: «Ах, как он грозится! Ай, как смешно!»
— Ну, ладно! — вдруг совсем тихо сказал Ленька Пискунов. — Вас четверо… Так что я подожду… А ты запомни, Илюшка, что тебе не миновать смерти, если начнешь копать насчет ларька. Ты знаешь меня и моих дружков!
— Очень даже хорошо знаю! — ответил Илюшка и опять выпятил губу. — Ты с этими дружками и обворовал ларек…
