Мержанов весьма своеобразно воспринимал и анатомию, которую прекрасно знал. Основной частью тела он считал голову, наделенную функциями восприятия окружающего мира, сознания и формирования собственного «я», осмысливания принятой информации. Остальные органы, по его убеждению, необходимы только для того, чтобы обеспечивать деятельность головы, которая опять-таки сама и управляет ими. Своего мнения он при себе не держал, а потому оно было предметом споров в среде его друзей и сослуживцев.
Одни соглашались с ним, приводили в доказательство правильности этого мнения, его древних исторических корней разного рода пословицы: «Голова — всему делу правда», «Без головы и дом не стоит», «Была бы голова на плечах, а хлеб будет», «Хлеб — всему голова». Другие смеялись, называли это утверждение примитивным, подозревали, что Мержанов попал под влияние популярного писателя-фантаста Александра Беляева, написавшего в середине 20-х годов книгу «Голова профессора Доуэля», которая продолжала пользоваться у читателей спросом, особенно у юных. Однако противникам деления человеческого организма на главные и второстепенные части убедить Мержанова, что он заблуждается, не удалось. На многих его сооружениях присутствует изображение головы.
Ему выдали пропуск без промедления. Сотрудник охраны в проходной Спасских ворот, внимательно сличив сведения в пропуске с паспортными данными, спросил: «Имеете ли при себе оружие?» — и на ответ «Вообще не имею» скользнул взглядом по одежде и, сказав: «Проходите», указал направление к зданию администрации Сталина. У входа в это здание и в приемную вождя повторилась та же процедура.
Сталин вежливо и кратко попросил «товарища Мержанова» выполнить проект дачи на горе за Мацестой. Архитектор пытался выяснить у него ряд деталей проектирования и строительства. Сталин предоставил ему полную самостоятельность, высказал только одно пожелание-требование: «Фонтаны там не строить».
Мержанов потребовался Сталину, по-видимому, не в связи с новым заказом. Договориться о нем он мог и через своих помощников, как в предыдущий раз. Вождь решил взглянуть на человека, который так стремительно поднимался по служебной лестнице, оставаясь при этом творческой личностью; прибавить к тем сведениям, какими располагал о нем, свое личное визуальное впечатление. Помимо способности моментально запоминать фамилии и имена, Сталин обладал еще даром ясновидящего: мог оценить человека с первого взгляда, предугадать его дальнейшую судьбу. Последнее было не таким уже чудом при его возможностях.
