Возвратившись в лагерь в «небольшом» расстройстве, на рассвете все стали разыскивать своих друзей. Со сжимающимся от страха сердцем я искал своего брата, и мы нашли друг друга целыми и невредимыми. Все, кто знает, что такое братская любовь, конечно, могут себе представить нашу радость в этот момент.
Когда эта атака закончилась, нам сказали, что, если пруссаки не сдадутся, мы будем атаковать крепость снова следующей ночью. Однако, в связи с объявлением мира, повторная атака так и не состоялась. Если кто-нибудь видел взрывы, он может представить себе великолепную картину штурма крепости, которая намного красивее, чем обычное полевое сражение.
В воздухе невероятное множество бомб и гранат, летящих во всех направлениях, они плыли как огненные шары и взрывались либо в воздухе, либо на земле. Потом снова пушечный выстрел, снаряд медленно поднимается, а потом быстро падает — иногда сталкиваясь с другим, и это красивое зрелище. Иное дело, тяжелое ядро, которое летит незаметно, с небольшим шипением. Однако, гранаты, а особенно, бомбы, летят со звуком, подобным шуму мощных крыльев рассекающих воздух стервятников.
Мы еще несколько дней оставались в этом лагере, а затем перешли в постоянный лагерь в районе Рейхенбаха, и, наконец, каждые две недели перебрасывались с другие районы. В день св. Якова все вюртембержцы покинули Силезию, направляясь во Франкфурт-на-Одере, в свои постоянные лагеря в Браденбурге — около Берлина в Старгарде,[22] Фюрстенвальде,[23] Бескове и других местах.
Здесь мы пробыли одиннадцать недель, среди бедных крестьян, которые из-за неурожая в регионе не имели ничего, кроме картофеля, бобов и баранины. В частых разговорах о хорошей еде, которой им приходилось нас кормить, они намекали на то, что мы, должно быть, прибыли из сытой страны, поскольку мы, питаясь их лучшей пищей, не оценили ее, и в угоду своему аппетиту съели всех их овец.
Для тех, кто хочет понять, почему они так бедны, вот мои соображения:
Во-первых, эти люди по-прежнему связаны со своими дворянами большой барщиной — барон требует от крестьянина свою часть — четверть от всего собранного урожая арендатора, или его сына к себе на работу от четырех до шести дней в неделю без оплаты. Подобным образом он берет его дочь на шесть лет без оплаты ее труда, так же и правитель забирает его сына на службу в армию. Зависимый, или полузависимый крестьянин должны отрабатывать в зависимости от размера своего имущества. Так что встречаются деревни, где мужчина с женой и детьми работают от трех до пяти дней на дворянина, а оставшееся время на себя. Однако за это он получает столько земли, от землевладельца, сколько захочет, сможет обработать.
