Заку к вечеру явно стало лучше – он уже не лежал, а сидел, разглядывая места, которые видел лишь однажды, во время прошлой поездки. На меня окружающий пейзаж нагонял сплин. Хорошо еще, что дорога не шла лесом, а то было бы совсем мрачненько. Невысокие деревья стояли по отдельности, либо небольшими группами, словно туповатые крестьяне, упрямо цеплявшиеся за свой надел. Холмы на севере и востоке приподнимали горизонт, и казалось, что машина ползет по дну гигантской впадины, в которую медленно стекает мгла.
Дорогу, которая уводила в сторону холмов, я упустил бы из виду, если бы не Зак. Он глухо заворчал на какой-то силуэт, едва выделявшийся в сумерках, и лишь тогда, приглядевшись, я понял, что это покосившийся указатель на обочине старой и когда-то асфальтированной однорядки. Прежде я не обращал на него внимания, но сейчас был особый случай. Вдруг повезет хотя бы с местечком для ночлега.
Я остановил машину, вытащил ключ зажигания, взял фонарик и пошел взглянуть на указатель. Подбежал Зак и, задрав лапу, помочился на столб. Неплохая идея. А главное, своевременная. Пока я, зажав фонарик в зубах, в меру своих скромных возможностей тоже участвовал в круговороте веществ в природе, у меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть прикрепленный к столбу щит во всех подробностях. Когда-то он был выкрашен в зеленый цвет, но почти вся краска давно превратилась в лохмотья, и обнажился насквозь проржавевший металл. От надписи остались только белесые расплывчатые пятна, изучив которые с дотошностью криминалиста, я сумел идентифицировать только обрывок слова: «ница». Жаль, что не Ницца. И какие же варианты? Больница? Грязелечебница? Станица? Нет, казаками тут и не пахло. Что там еще – гробница? Ага, и в ней – девственница… А, к черту. Лишь бы нашлось пристанище на одну ночь.
Я подозвал Зака и вернулся к машине. Игры в загадки продолжались. Мальчишки на переднем сиденье не было. На всякий случай я заглянул на заднее и в багажный отсек, догадываясь, что никого там не увижу. Обвел лучом фонарика вокруг «патрола». Слепой как сквозь землю провалился.
13
Пописываю я давно; занятие это тяжелое и скучное, по ходу дела развлекаюсь как умею. Совершаю иногда резкие повороты, пытаясь удивить самого себя и увидеть собственную спину. При этом, случается, забываю, что там было до поворота. Приходится возвращаться. Вы, наверное, уже поняли, что несуществующий маяк – это второй скелет, причем не в моем шкафу, а, скорее, в шкафу Давида. Хотя, если разобраться, у меня с ним и этот шкаф – общий.
