Теперь, когда у него было время спокойно порассуждать, Иней уже не был уверен, что поступил мудро. Конечно, было бы лучше, если бы все три пришельца смогли добраться до их лагеря вместе, но ведь пришелец был один, когда он встретил его. Один и явно не знал, куда идти. И все же… Имел Иней право подвергать жизнь пришельца опасности? Ведь, чтобы добраться до лагеря, им нужно выскользнуть из города, а это могло в любой момент обернуться встречей со стражниками…
Может быть, вдвоем с его новым товарищем они сумеют лучше разобраться в ситуации.
Иней услышал шаги.
— Это я, — тихонько прошептал Четыреста одиннадцатый. — Я вернулся.
— Я рад, что ты пришел. Я беспокоился за тебя.
— Какие странные слова…
— Странные? Почему?
— Никто никогда не беспокоился за меня.
— Да, ты вступаешь в новый мир. Мы, дефы, не машины. Мы любим друг друга.
— Что такое любить?
— Ты поймешь. Любить — это значит заботиться о ком-то, беспокоиться за него, защищать, помогать. Не быть равнодушным. Это наш мир.
— Я боюсь, — сказал Четыреста одиннадцатый.
— Чего? Как мы доберемся до лагеря дефов? Не бойся, я уже не раз приходил в город и благополучно выбирался из него.
— Нет, этого я не боюсь, — сказал Четыреста одиннадцатый.
— А чего ты боишься?
— Этот мир… ваш… Я боюсь, сумею ли я любить…
— Если ты настоящий деф — сумеешь.
— Не знаю… Я привык к страху и ненависти. Они стали частью меня. Я ненавижу кирдов, их равнодушное, тупое существование, их рабскую покорность приказам, которые они никогда не подвергают сомнениям. И даже теперь, когда всех кирдов перенастраивают, когда в их программы вводят новые реакции, они все равно безучастные машины.
— Они не виноваты, что они машины.
— Я знаю, но все равно ненавижу их. Иногда мне кажется, что больше всего я ненавижу их за то, что еще недавно был одним из них. Так же слепо выполнял приказы, так же бездумно возвращался в свой загон и так же бездумно погружался во временное небытие.
— Ненависть — опасное чувство. Сначала ненавидишь тех, кто совсем не похож на тебя, потом тех, кто хоть чуточку отличается от тебя. А для того, чтобы по-настоящему ненавидеть отличных от тебя, нужно очень любить себя, считать себя образцом, совершенством.
— Не знаю… Наверное, ты прав… Но это такое сильное чувство. Оно помогло мне выжить, когда я был один. Не знаю, помогла ли бы мне та любовь, о которой ты говоришь, но ненависть помогла мне. Она… Иногда мне казалось, что она может заменить мне аккумуляторы, столько сил она вливала в меня. Я ничего не знаю, я всего-навсего недавний кирд, чей мир прост: приказали — выполнил — доложил. Но я думаю, что миры двигаются не вашей любовью, а ненавистью. Только ненависть дает силы.
