— Ну вот. Ты сделаешь это мне, Гаруну и себе. А Ришар и Инга, используя остатки кислорода, примут спасателей.
— Двоим кислорода не хватит, — жестко проговорил Тор.
— Ничего, они сами решат, как быть дальше. — Владимир зябко повел плечами. — А… как ты думаешь сделать это?
— Лучше всего самый простой и древний способ — вскрыть вены, — медленно проговорил Тор, — но это долго. Долго и… тяжело. Рациональнее всего инъекция леталина. Остановится сердце, вот и все. На всякий случай я приготовил все, что нужно.
— Хорошо, — после паузы согласился Владимир и беспокойно шевельнулся. — Не будем медлить. Начинай с меня.
Тор бережно положил свою большущую лапу на руку товарища.
— Надо подождать, Владимир. Командир «Радуги» запросил разрешения на посадку, хочет нас вывезти отсюда.
— На лайнере? — изумился Владимир.
— На старботе. Если ему разрешат, он успеет. Впритык, но успеет.
Владимир молчал секунд десять, а потом грустно сказал:
— Это безумие. На старботе, без обеспечения, приземлиться здесь невозможно. Не спорь, я сам пилот, знаю. К чему лишние жертвы? И мы сами во всем виноваты. Надо радировать, что мы отказываемся от такой помощи.
11
Почему диспетчеры часто бывают сухарями и формалистами? Работа делает их такими? Или, напротив, на диспетчерскую работу подбираются люди с таким характером?
Иван вздохнул. Хуже всего, что диспетчер прав. Посадка в кратер вулкана из космоса в условиях высшей сложности — никому не нужная игра в кошки-мышки с самой смертью. А семьдесят процентов успеха, несомненно, куда весомее тридцати. Почему же решение диспетчера вызывает протест? Что раздражает в нем? Может быть, то, что, сидя в удобном кресле, он безапелляционно и хладнокровно обрекает пять человек на верную смерть и последующее так или иначе проблематичное воскрешение? И, собственно, какое дело до всего этого ему, Ивану Лобову? Ведь он в отпуске, на отдыхе, а в Найроби его ждет Лена.
Лобов вздохнул, потер рукой подбородок и обернулся к командиру лайнера.
— Ракеты у них есть?
— У кого? — не понял командир.
— У терпящих бедствие, — с некоторым раздражением на такую недогадливость пояснил Лобов.
— Есть, — командир с интересом приглядывался к Ивану, — специально уточнял. Я ведь хотел садиться по ракетам.
— Иначе там не сядешь, — задумчиво подтвердил Лобов.
Он все еще никак не мог решиться. Будь это в дальнем космосе, он бы, не раздумывая, поспешил на помощь попавшим в беду, а вот здесь — размышляет. Наверное, дело в том, что на далеких планетах нет ни службы безопасности, ни спасателей, ни сухарей-диспетчеров. И Лена не присылает там телеграмм с извещением, что прибыла на Землю и хочет как можно скорее его увидеть.
