Современные средства общения прелесть что такое, все эти рожицы, смеющиеся собачки, плачущие котики дают мне возможность выразить любые эмоции, когда у меня их вовсе нет. Я собиралась ответить этой нахальной надоеде котиком, уезжающим на велосипеде: от ненужных людей необходимо как-то уворачиваться. Хоть и немного найдется девочек, цитирующих Джойса, Мэри Поппинс и «33 несчастья», но зачем она мне? Эта девочка — типичный литературный персонаж: «адски умная калека, ненавидящая свою мать». Будет представлять себя жертвой, а свою бедную маму исчадием ада. Подросток из любой невинной мамаши сделает идеальную модель для ненависти. Слава богу, что у меня нет детей! Меня хотя бы никто не ненавидит.
Еще потому я не хотела отвечать, что она инвалид, лежит недвижимо. Чтобы не записывать себе переписку с девочкой-инвалидом в список «благотворительность». Мне не нужно творить добро! Моя природа не говорит мне «твори добро». Моя природа говорит «делай, что хочешь». Я хочу рисовать, а не творить добро.
Послала Рахили уезжающего на велосипеде кота без единого слова. А она мне в ответ: «Ура! Я бы сейчас хряпнула граммов сто коньяка от радости, что у меня есть вы! Надо было прятать под матрацем не паспорт, прабабкины письма и деньги, а фляжку с коньяком, а теперь где же взять». Я подумала: «Черт с тобой, нахальная девчонка, напишу два слова».
А что вышло?! Мне кажется, она нужна мне больше, чем я ей. Как говорил папа: «Не знаешь, где найдешь…» Именно в этот период жизни у меня появились вопросы, которые я давно себе не задавала, лет с пятнадцати. Когда от меня ушел Братец Кролик, я написала Рахили: «Может быть, жизнь — это вовсе не счастье, а просто нужно терпеть?» Разве я могла спросить об этом своих подруг? Они давно ответили себе на все вопросы.
Рахиль оказалась нахальной и одновременно нежной, не вторгалась на чужую территорию с криком: «Ура, я тут!», а приоткрывала дверь: «Можно? Это ваш Внутренний Мир? Вы точно хотите, чтобы я зашла?» На мой вопрос о счастье и терпении она ответила: «Когда узнаю, в чем смысл жизни, сообщу эсэмэской». Это двойная шутка: у Рахили нет ни моего телефона, ни адреса, ничего, кроме почты. Также как у меня нет ничего, кроме ее почты.
Кроме того, Рахиль была мне необходима, как Ватсон Шерлоку Холмсу.
Я придумала сорок три детектива. Возможно, настоящий детектив ищет разгадку, но я, придумавшая сорок три детектива, в каждом, самом обыденном событии ищу загадку: думаю, можно ли это событие сделать завязкой детектива. Когда я начинаю придумывать загадки (например, делаю загадку из простого события: из пожаренных Аннунциатой 22 котлет остались две), рассматриваю сюжетные ходы, Братец Кролик говорит «выключи детективщика». Простой ответ меня не устраивает, я предпочитаю отравленные стрелы, фамильные изумруды. Простой ответ: сосед снизу, который присматривает за «мерседесом», обожает Аннунциатины котлеты, 20 котлет плюс бутылка водки называется у них с Братцем Кроликом День Котлет. (День Котлет бывает раз в месяц, то есть раньше был, а теперь пусть бухгалтерша котлеты жарит.)
