Наши подписчики использовали нас как сигнальную или проверочную инстанцию, то есть проверяли у нас достоверность какого-либо события имевшего место в Грузии, либо получали от нас сигнал, чтобы самим подготовить материал. Единственный человек, кто работал нами по-настоящему — Гулико Уратадзе из грузинской службы радиостанции «Свобода». Она ежедневно включала наши сообщения в выпуск, и каждый вечер гнусавый голос Зураба вещал в радиоэфире местные новости. Ещё была «Экспресс-Хроника», для которой я писал еженедельные обзоры. Все остальные — звонили из своих московских корпунктов лишь затем, чтобы уточнить, проверить, спросить… или попросить встретить и разместить их очередного корреспондента. Мы добросовестно встречали, размещали. поили вином, но такое положение вещей нас не устраивало, а мы не могли его изменить. Требовалась метамарфоза.
Ма пытались спасти положение, отчаянно пускаясь в авантюры, но все наши затеи наталкивались на волнорез из отсутствия опыта, везения, дефицита бюджета и «гениальные» проекты, радужно сверкнув напоследок в лучах осеннего солнышка, один за другим, лопались, как мыльные пузыри.
Чего стоила идея проведения в Тбилиси конкурса красоты! Мы нашли спонсоров — израильскую компанию по пошиву вечерних дамских туалетов, успешно начали переговоры об аренде концертного зала грузинской филармонии, объявили набор участниц… и всё «ухнуло», разбившись о подводные рифы в изобилии окружающие острова, на которых обитаетУдача. Мы с Зурабом послали партнёров вместе со спонсорами подальше и зареклись заниматься шоу — бизнесом. Оттого то мы невесело потягивали «Энисели», который в советские времена гордо именовался коньяком.
В помещении полутемно. Вокруг звякали вилки, тарелки, витали обрывки чужих разговоров…
День набирал обороты и эти шумы становились всё тише и тише, а печаль всё меньше и меньше — «Энисели» ловко обматывал каждый оголённый рецептор нервных проводов изоляционной лентой лёгкого опьянения.
Я допивал «коньяк» первым и потянулся.
— Ну, пошли, что ли…
— А куда торопиться? — грустно поитересовался размякший от переживаний и коньяка Зураб, — на «Свободу» мы уже передали…
— Ты, что забыл — к четырём часам Вигнанский придёт. Он какого-то особо перспективного студента привести сулил.
— Да? — вяло удивился Зураб, — А на кой нам студент? Самих себя прокормить бы.
— Вигнанский ручался, что одарённый много не ест.
— Ну тогда пошли, — сдался Зураб, и вздохнул так, что можно было прослезиться.
