Утешал себя, что ему уже не двадцать и не тридцать даже… Нужно такое торможение после беготни и гонки, что-то почти нереальное по спокойной неспешности жизни, тем более что дальше переезд, только что подали документы на обмен, а там уже Вета подключит его и себя на полную мощность.
Режим его расслабления изменился неожиданно.
Менялись они из своего дальнего района Бибирева поближе к его матери и одновременно, настаивала Вета, ближе к ее тетке, так что, на взгляд Ходорова, получалось ни то ни се. Как вдруг Вета скомандовала по телефону: все лежишь? Забирай документы из исполкома! Бог ты мой!.. И — не дай бог… И так же сбивчиво кудахчущая прилетела на такси объяснять ему подробности. Вместо двухкомнатной клетушки на их однокомнатную (сколько времени подыскивали) подворачивалась квартира — хоть на велосипеде катайся, слегка требует ремонта, но с потолками прежними, высокими… Какая-то пожилая женщина, одна, конечно, ей там одиноко. На работе ей дали координаты, Адюша, ну!..
У Веты распались на несколько темнеющих проборов короткие светлые волосы, крупное лицо с небольшими, очень яркими голубыми глазами полыхало малиновой краской, хотя добралась Вета на такси, и глаза требовали одобрения: всё и всегда устраивает для дома она, так хотя бы его отчетливая радость… Ходоров привычно подумал: зачем он когда-то женился на ней, пухленькой и розовой, с розовыми ноготками и откровенно влюбленной в себя будущую при нем, Ходорове, с квартирой, ребенком — и далее еще целый список всего, что положено в определенные сроки. Кажется, тогда он решил, что пора: зрелый возраст, тридцать три, и нет особых причин на ней не жениться… Но это не имело отношения к обмену, и надо было вникать.
Вариант этот уже не имел никакого отношения к идее перебраться ближе к его матери, но ведь действительно такую квартиру предлагают редко. Ходоров было упрекнул себя с горечью: как легко склоняемся мы к практической полезности вопреки первоначальным замыслам другого свойства. Но это было из «отвлеченностей»… Он считал, что жизнь отучает от них, и справедливо, что отучает. И одергивал себя.
Аркадий Дмитриевич, прежде чем обсудить вариант в деталях, придал своему красивому, слегка расслабленному лицу с первой пробивающейся сединой на висках подсветку одобрения и энтузиазма и подумал, что и это нужно и необходимо. Раз уж есть такая возможность.
Итак, он был подключен к новой акции. Но возникло немало затруднений. Их прежний вариант, к счастью, еще не был оформлен. Осмотрена была квартира одинокой Нины Леонидовны, и Ходоров привозил ее к себе в Бибирево, но все еще не было полной ясности — вдруг сорвется. А что из этого следует? Выбранный прежде мебельный гарнитур «Коринна» с очевидностью мал для будущей квартиры, нужно записываться на «Сонак». Но тут как раз снова нагрянула синюшная от спешки Вета: ей координаты дали, приятельница одной знакомой… Устроит гарнитур. Но нужно вносить всю сумму и немедленно его забирать. Сдать свою мебель в комиссионный!
