— Ты же не собирался, насколько я помню.
— Хоронить не собирался. Я смотреть ездил.
— А, — сказал Александр. — Понятно. Чай поставить?
— Ставь, — сказал Геннадий Ильич.
Он согрелся, но все равно выглядел, как замороженный. Лицо его было малоподвижно, движения скупы и скованны.
— Как прошло? — спросил Александр. — Если не хочешь, то не рассказывай.
— А тут и рассказывать нечего, — сказал Геннадий Ильич. — Раньше хоть какую-то видимость траура создавали. Сотрудники провожали в последний путь, родственники, друзья. Я уже не говорю про оркестры. Обязательно играли похоронный марш.
— Да, помню. Я когда пацаном был, мы на мотив марша пели про самолет.
— Какой самолет?
— Ту-104 пассажирский самолет, — пропел Александр тихо. — Ту-104 наш надежный самолет…
Геннадий Ильич машинально кивнул:
— Вспомнил. Короче, Люсю без реквиема похоронили. Я издали смотрел. Кроме родителей никто не явился. Только родители и землекопы. Вот и весь ритуал.
— А бизнесмен ее?
— Зачем ему? Одно дело — чужих жен трахать, и совсем другое — хоронить их.
— Ты с ними не говорил? — спросил Александр, наливая кипяток в заварник. — С ее родителями?
— О чем? — поморщился Геннадий Ильич. — Мне и моих хватает. Все подробности про Сережу выспрашивают. На кой ляд им подробности? Если не угомонятся, заблокирую их. Только душу травят.
— Переживают.
— Они о тебе сильно переживали? Сергея в последний раз лет семь назад видели и как-то не страдали по этому поводу. Театр.
Чай выпили молча. Потом Александр осторожно спросил:
— Как насчет Сергея? Когда его отдадут?
— Завтра в одиннадцать, — ответил Геннадий Ильич, глядя в чашку. — Поедешь со мной? Я все заказал и оплатил. Просто поприсутствуем. Чтобы ему одному не так страшно.
Александр проглотил комок в горле и кивнул.
Похороны заняли совсем немного времени. Геннадий Ильич никого не известил, поэтому у могильного холмика стоял только он с братом. Подмораживало. Небо было темное, готовое разродиться снегопадом. Кладбище было заснежено, и лишь возле свежих могил белизна была изгажена рыжей глиной.
— Почти рядом лежат, — произнес Геннадий Ильич после продолжительного молчания. — Наверное, это хорошо. Если что-то есть потом, после смерти.
— Смотря что, — пробормотал Александр.
Они постояли еще с минуту и пошли. На аллее к ним приблизилась компания из пяти человек. Это были молодые, крепкие парни в трикотажных шапочках и спортивных штанах. Геннадий Ильич никогда не видел их прежде, но сразу догадался, кто они такие.
