Лишь бы не умерла Люся прямо здесь, на полу. Потому что потом неприятностей не оберешься. Затаскают по кабинетам, станут расспрашивать, что и как, требовать каких-то подробностей, а где их взять? Позвонил Геннадий, что-то сказал. Люся разнервничалась, раскричалась, а потом упала. Дурацкая ситуация. Главное, совершенно непонятно, как и чем помочь Люсе. Валентин бизнесмен, а не медик.
Он вздрогнул, когда позвонили, и побежал открывать. Это была бригада скорой помощи. В доме сразу сделалось тесно и шумно, запахло зимой и лекарствами. Валентин объяснил врачу, что приключилось, тот повозился с Люсей и сказал, подняв голову:
— Поздновато вы нас вызвали.
— Как поздновато?! — возмутился Валентин. — Я сразу позвонил. Это вы долго не ехали.
— Раньше было нужно, — стоял на своем врач. — Теперь нам здесь делать нечего. Вашу жену в морг нужно. Номерок подсказать?
— В морг?
— Вскрытие, освидетельствование… Все, что положено в таких случаях. Но вы не волнуйтесь. Смерть от естественных причин наступила, так что все в порядке.
С этими словами врач, успевший собрать чемоданчик, протопал к выходу, оставляя за собой мокрые следы. Медсестра последовала за ним безмолвной тенью.
— Погодите! — выкрикнул Валентин. — Вы не можете так уйти.
Врач обернулся:
— Наше дело — спасать живых, а не с мертвецами возиться.
— Но я не могу. Это вообще не моя жена.
Медсестра вскинула голову, в ее глазах появились искорки интереса.
— Сочувствую, — сказал врач. — Могут возникнуть осложнения.
— Мне не нужны осложнения, — быстро произнес Валентин. — Вы увезите ее, пожалуйста, куда положено. Я заплачу.
— Ну…
Врач изобразил сомнение. Оно рассеялось, когда Валентин сунул ему двести долларов. Был позван снизу водитель с носилками и черным мешком. Медики действовали слаженно и умело. Не прошло и трех минут, как на память о случившемся остались только изгаженные полы.
«Они ведь в машине ездят, — тупо подумал Валентин. — Почему обувь грязная? Могли бы бахилами пользоваться, что ли… Люся! Люсенька… Какой ужас!»
На глазах Валентина выступили слезы. Только теперь он по-настоящему осознал, какое горе пережил. Его любимая женщина умерла. Больше он не услышит, как она смеется, не увидит нежность в ее глазах, не съест приготовленное ею блюдо. Трагедия. Непоправимая трагедия.
Он сидел на стуле с кистями рук, зажатыми между коленями, и опущенной головой. Он был настолько поглощен чувством утраты, что не услышал появления Геннадия Ильича Карачая. Просто в поле его зрения появились ботинки, и он поднял взгляд. Слезы катились по его щекам, но Валентин не вытирал их. Он хотел, чтобы Люсин муж видел, как сильно он страдает.
