Так Горбатый и делал.
Выше уже отмечалось, что на самом деле горба он не имел, а просто ходил в корсете, с негнущейся шеей и спиной по причине поврежденного позвоночника. Поначалу это его угнетало, потом стало нервировать, а в последнее время доводило до белого каления. Вспышки ярости были столь сильными и внезапными, что находиться в такие моменты рядом с Горбатым стало попросту опасным. Он делался непредсказуемым. Только что слушал вас или втолковывал что-то ровным тоном и вдруг подпрыгивал, переходил на визг и рычание, давал волю рукам и хватался за оружие. Раньше Горбатого больше уважали, чем боялись. Теперь наоборот.
Алик Осипов не имел ни малейшего представления о том, с кем ему предстоит встретиться. Ему была известна лишь кличка бандитского пахана и ее происхождение. Он ожидал увидеть перед собой грозного и властного уголовника с голым черепом, стальными зубами и мутным взглядом. Каково же было его удивление, когда встретил его довольно тщедушный человек лет тридцати с небольшим, узкоплечий и, как видно, низкорослый, что было заметно, хотя Горбатый сидел за столом, заставленным посудой и бутылками. Волосы он носил длинные, по плечи, что еще более смягчало черты его на удивление приятного лица. И только взгляд Алику не понравился. Глаза Горбатого умели смотреть так, что хотелось внутренне сжаться, как если бы кто-то рядом скрежетал железом по стеклу.
Бандиты, доставившие Алика, объяснили, кто он такой и зачем его взяли. Примерно половины слов пленник не понимал, лишь догадываясь об их значении по общему смыслу. Горбатый с двумя собутыльниками выпили, с интересом глядя на Алика. Против ожидания, они пили не мутный самогон, закусывая оный солеными огурцами и квашеной капустой, а угощались темным ромом из пузатой бутылки и ели куски мяса с вилок и ножей.
— Значит, ты наша курочка, — произнес Горбатый, улыбчиво рассматривая Алика.
Алик никогда в тюрьме не бывал, даже в КПЗ ни разу не содержался, но кое-что о тамошних нравах знал и решил, что «курочка» в устах уголовника еще хуже, чем «петушок». Его ягодицы непроизвольно сжались, тем не менее он нашел в себе мужество для достойного, как ему представлялось, ответа.
— Я не курочка! — решительно заявил он.
Горбатый рассмеялся, показывая зубы, которые, если немного отбелить в «Фотошопе», могли бы украсить рекламную листовку любого дантиста.
— Как же не курочка, когда золотые яйца несешь, — подмигнул он. — Есть хочешь? Падай на свободный стул. Угощайся, не стесняйся. Мы курочек с яичками не обижаем.
