Птички в лесу по краям дороги звонко пели, кроны деревьев шумели на ветру, а я сидела в телеге на сене и все сильнее прикусывала губу, пытаясь сдержать слезы и с тоской наблюдая, как мы все больше отдаляемся от моей родной Ласии. Уже не было видно привычных опушек, где мы с девчонками прятались от мальчишек. Эти девчонки сами давно стали женами или невестами, а некоторые уже даже обзавелись малышней, одна я старая дева в деревне осталась да Линка, положившая глаз на Анри, который все никак от меня отвязаться не мог. Что ж… пусть девушка в последнее время меня и ненавидела за то, что я якобы вскружила голову ее возлюбленному, но теперь у них точно должно сложиться.
Вообще, закадычных подруг у меня в деревне не было. Какая уж тут дружба, когда молодой муж и детки малые. Друзей также найти не довелось. Один Анри и был, и того я избегала по возможности, чтобы беду не накликать. Так что оставалась только вредная Агатка да бабуля, но разве им расскажешь про свои горести и мечты? Лошадь-то выслушает, но ответить не сможет, а бабуля привычно скажет, что ерунда это все, и пошлет посуду мыть или огород пропалывать…
Некстати вспомнилась Клецка. Как она там без меня, моя курочка?.. И Дик… Даже по поросятам я буду скучать… Помотала головой, стирая слезы со щек, и с тоской покосилась на соседа на облучке, тихонько насвистывавшего себе под нос какую-то мелодию.
— Ты, Милка, коли рыдать вздумала — так рыдай. Бабы-то должны сырость разводить, — веско сказал сосед, а я кивнула и… действительно разрыдалась, едва сдерживая порыв плюнуть на все и вернуться в деревню. Но не могу ведь — я бабушке обещала, что доеду до академии, и оборотня по всем правилам привяжу, и выучусь… Уткнулась лицом в руки, чтобы не видеть удаляющихся родных мест.
Успокоилась я примерно через полчаса, когда голова начала нещадно кружиться от рыданий. Тоска, страх и отчаяние отступили на второй план и дали мне возможность свежим взглядом посмотреть по сторонам и загореться новой эмоцией — любопытством! Я не удержалась — бегло огляделась, почему-то надеясь наткнуться взглядом на черную шкуру того оборотня, но его нигде не было видно.
Не знаю, зачем бабуля сказала ему, что я отправляюсь через седьмицу, но в груди невольно возникла робкая надежда, что он действительно пойдет со мной в академию. Там ведь надо привязать оборотня, так почему бы не того, которого я уже хоть как-то знаю? Нет, страшно, конечно. Он же такой огромный! Сожрет — не заметит. Может быть, я дура, но мне хотелось какой-то связи с родными просторами, а его я встретила впервые именно в Ласии.
