Последние военные фотографии капитана Егорова я тоже с интересом рассмотрел. Они могли бы показаться фотомонтажом, если бы «Стерх» почти год не искал «Егеря». Его бывший подчиненный пропал очень странно. Машину капитана Егорова нашли достаточно быстро – в машине стояла система спутниковой сигнализации, и у капитана с его работодателем была обговорена система контрольных звонков, а вот сам «Егерь» и его помощник Дашкевич как сквозь землю провалились.
А в июле две тысячи одиннадцатого от капитана Егорова из сорок второго года пришли гонцы: пропавший вместе с ним немолодой белорусский строитель Виталий Дашкевич и юная девушка Вера, родившаяся в начале двадцатого века. Еще через год Вера решила вернуться обратно, а вместе с ней собрались в теперь уже сорок третий год чуть более десятка хорошо послуживших своей Родине бывших военных, и в первую очередь двое побратимов «Егеря» – «Малыш» и «Хаски».
Народу собиралось значительно больше – более трех десятков, но количество уходящих строго ограничил командир капитана Егорова подполковник Логинов с позывным «Стерх». Блиндаж не был резиновым, и то, что заказал «Егерь», необходимо было переправить в первую очередь, а заодно отправить в начало прошлого века тех, для кого проживание в современной России стало занятием небезопасным.
Так, первыми кандидатами на отправку стали двое разведчиков, ВДВ и морской пехоты, «Багги» с «Лето», которым грозили немаленькие сроки заключения. Двое снайперов, Ким и «Сава». Первый нарвался на «великую любовь» состоятельной дамы, не привыкшей слышать категоричные отказы «какого-то сапога». Второй отбил первичные половые признаки (и, надо сказать, не только их) трем пэпээсникам, обобравшим старого соседа – снайпера, прошедшего всю вторую чеченскую войну. Были в кандидатах на отправку и сапер от бога, и полковник ФСБ, и три уникальных технических специалиста у него на подхвате.
Словом, «посылку» «Егерю» «Стерх» собрал качественную. И меня пригласил поучаствовать в этой необычной командировке. Тем более что через годик-другой можно было попробовать вернуться обратно.
Думал я недолго – всю жизнь за пазухой у Владимира Константиновича не просидишь. Искушать людей тоже надо в меру – задерет обиженный арабский родственничек планку еще на полтора миллиона, и у кого-нибудь поднимется рука нужный телефончик набрать.
Собирался тщательно – уходил все же навсегда (возвращаться я не планировал) и в каменный век по сравнению с две тысячи двенадцатым годом. Еще неизвестно, будет ли возможность зачерпнуть отсюда недобранного в первый раз.
