Приготовившись, Никита положил на пол, прямо под руку, автомат. Больше из оружия у него ничего не осталось, не считая любимого «Винтореза», но в таких стесненных условиях для использования его излюбленного инструмента умерщвления слишком мало маневра.
Обузой тут «Винторез» будет.
Дверь сорвалась с петель.
Два оглушительных выстрела.
Дуплетом.
Человека в экзоскелете пошатнуло, но Никита уже отбросил ружье и, подхватив американскую штурмовую винтовку «М4А1», зажал спуск. Автомат забился в руках, оглашая комнату грохотом. Бойцов позади самого смелого Коннор встретил короткой очередью. Затем, подбежав к дверному косяку, высунул ствол из-за угла и расстрелял остаток магазина.
Забрав у почившего пистолет и разгрузку, Никита рискнул выйти в коридор.
Там никого не осталось.
Больше никого.
* * *
Второй этаж командного пункта сотрясся от взрыва. Рахман, сумевший выжить и объединиться со своими людьми, потер ушибленную макушку и поднялся с холодного, испещренного трещинами пола. Нога ныла, напоминая о недавнем падении с вышки. Он, сильно рискуя, подошел к окну, опираясь на свой проверенный временем и никогда не подводивший его автомат, как на костыль.
– Они обстреляли здание из подствольников. Кто-то забежал, из наших. Наемник тот, похоже. В открытую попер.
– Держим лестницу, – приказал Рахман. – До последнего патрона. Если не вывезем…
– То всем конец, – согласился боец.
Не только Рахмана сбило с ног взрывом – некоторые анархисты тоже попадали на пол. Кого-то даже припечатало к стенке, и сейчас боевик жаловался на боль.
С первого этажа донесся оглушительный грохот – как из дробовика пальнули.
Вслед за грохотом последовали автоматные очереди.
И все стихло.
– Что за хрень там творится?
– Кто-то выжил-таки. Там, внизу. Наш? Мы потеряли первый этаж еще двадцать минут назад. Они точно зачистили его.
– Значит, так. Вы, ребята, вдесятером держите подходы к зданию. В окнах особо не светитесь, не подставляйтесь для снайперов. А мы втроем будем держать лестницу.
Заголосил пулемет.
Анархист яростно жал на гашетку, паля по укрытиям исовцев.
А Рахман застыл в ожидании.
Сюда поднимались.
– Кто идет?! Отзовись – или стреляю!
– Я это! Коннор! – Рахман узнал голос Никиты – немногословного наемника, что помог вскрыть ложь Малинина и положить конец вражде «Удара» и «Анархистов». – А чего на первом вас не было? Чего мне всю грязную работу делать?!
– Ты пошуткуй там еще!
– Хоть не стреляйте, а?! Вроде как я теперь с вами.
