* * *
Сань, ты же к женщинам относишься: сейчас я сделаю с тобой секс, а потом обязательно умотаю куда-то. Куда - не твое дело. Говорит Антон.
Я тебя не упрекаю. Говорит Антон. Но женщины тебя поэтому бояться.
* * *
В сыром и холодном вечере. На охотском, западном, побережье Камчатки. Море грохотало в черный песчаный пляж. Пустой многокилометровый пляж. Желтое заходящее солнце отражалось в мокром песке. Чайки стирались в обрывках облаков. Я и француз Маню попытались искупаться в море. Но оно вышвырнуло нас на берег. Вспененная вода отхлынула, и я поднялся - к телу прилипли песчинки. Не обтираясь полотенцами, мы спешно запихивали себя в одежду: зимние штаны, носки, кофты и утепленные куртки.
Мы с французом пили водку из металлических нержавеющих кружек. Выплескивали из бутылки на полкружки. И залпом в себя. И суповой ложкой в красную, кижучевую, икру. Жевали под грохот. Ветер трепал дым над костром. Палатка с утра так и не просохла - ночевали в лесу, шел дождь. До следующего утра точно не просохнет. Пили водку, ели икру, подкладывали дрова в костер, вяло рассуждали о судьбе мира. И вроде бы больше ничего и не нужно.
Позади три недели по Камчатке. Золотая осень у подножий белогривых вулканов. Пьянка в первые дни с хиппарями на Верхне-Паратунских термальных источниках. С тремя десятками хиппарей. Разлеглись лепестками, по кругу в парящем источнике. Голые. Ох, уж эти девушки-хиппушки - страшненькие, но обожающие раздеваться. Хлестали винище. А звезды капали в лес. Утром палатки в инее. Стеклянный воздух и хрустящая трава. Бежали в источник. Сидели в нем, пока солнце не растопит иней, пока не прогреет воздух.
Угрюмые поселки к северу от Петропавловска-Камчатского. Мильково, Ключи. Брошенные, с чугунными взглядами люди. Они жаловались на жизнь, на власть, на суровую природу. Ныли. Хотели бы уехать на "Большую землю", а возможностей нет. Разбитые, будто молотом на наковальне, здания бывших колхозов и рыбообрабатывающих предприятий. Маню, российский корреспондент французской "Libération", уподобил потом в статье жизнь на Камчатке "ржавеющей подводной лодке". Жизнь, а не природу. Не надо путать.
Пересыхающие, сезонные реки. Смотрели по карте, в 5, что ли, километрах, уже за Ключами, восточнее обозначена река. А трафика не было. Ни одной машины за 30 минут. Ветер только пылил в глаза. Ключевская сопка, - как гриб, накрыта шапкой из плотной облачности. Пошли. Чего стоять. Может по пути, чего интересное увидим. А то здесь поселок - концентрированное уныние да вспоротые собранным урожаем гектары гряд. Шли. Час. Ни на встречу, ни по пути - ни единого автомобиля. Мост. Под мостом сухие камни. Русло, следы некогда бурного потока. И мост монументальный - чтоб потоком не вырвало и не унесло. Вообще никаким. До следующей реки два километра. Потопали. Такой же мост, такое же сухое русло. Водитель - наконец-то, попутный, через 4 часа ожидания - объяснил. Это сезонные реки. Весной и летом, когда ледники на вулканах тают, русла наполняются мутной быстрой водой. А осенью и зимой реки совершенно мелеют.
