— Чужой мир, чужие правила, — пожала плечами леди Рудана. — Бессмысленный спор.
Женщина вздохнула и устало прислонилась к плечу мужа.
— Нас ждут перемены.
— Они уже давно начались, — не согласилась леди Рудана. — Плохие изменения — это тоже перемены.
Она нахмурилась и теснее прижалась к мужу. Ее мысли по поводу предстоящего брака Лейнарда, нервировали ее.
Еще больше ее нервировало то, чего она не понимала. К примеру, ситуация с леди Аэльей Розмари. Почему девочку отдали? Если планировали сделать из нее жену главы второго рода? И тот никоим образом не выразил протест? Только ли дело в том, что скрепление союза передвинули?
Нет, Рудана точно знала, что всегда можно найти лазейки добиться своего права. У Глоуддак есть еще дочь, да младше, но это куда лучший выход. Ей бы дали должное воспитание, которого лишилась старшая. Аэлью же словно кинули на растерзание. И явно не боясь того, что девушка попросту опозорит свой род. Почему?
И почему Лейнард на пару со своим отцом с таким трудом добился отсрочки? Леди Рудана хорошо помнила, что предыдущие браки заключались и спустя двадцать лет после помолвки, так почему сейчас совет так жаждет этого брака.
Кто и что натворил, и что пытается этим скрыть?
И самое главное, почему за все должен расплачиваться Лейнард? По-хорошему, о браке ему еще рановато задумываться. Его отец в его возрасте еще не был ни помолвлен, ни обременен властью. Лейнард уже сейчас наравне с отцом участвует в жизни мира.
Собственно, она и сама вышла замуж по принуждению. Но для нее все сложилось иначе, очень удачно. А будет ли счастлив Лейн с Аэльей? Что-то плохо в это верится.
— Булочка моя, ты пыхтишь как рассерженный ежик.
— Не называй меня так.
— Ничего не могу с этим поделать, ты всегда для меня была сладкой булочкой.
— О да, я помню. Как ты там говорил? Стройней девицы не нашлось? — Леди подтрунивала.
— Сердце мое, ты самая прекрасная женщина. — Лорд Арван обнял жену и нежно поцеловал ее в макушку. — Прыщавый лордишко, вот уже двести пятьдесят лет не смеет лгать своей жене.
— Чтобы больше не быть прыщавым, — добавила жена ректора и весело рассмеялась.
Прыщавым лордишком она называла его почти все десять лет с начала их брака. А он называл ее булочкой.
Как же ее это бесило, Рудана и подумать не могла, что в какой-то момент будет нежно вспоминать о том, как звучит «булочка» из уст нахального лорда, ее мужа…
Прыщи, к слову, жениху она сама наколдовала, в тот самый день, когда услышала его возмущение от фигуры невесты. И сколько бы раз он от них не избавлялся, Рудана с маниакальной одержимостью их возвращала.
