— А можно задать вам личный вопрос? — глядя на то, как женщина наливает в широкую чашку лекарство, спросила я.
— Можно.
— Почему вы помогаете мне? И тратите столько личного времени?
— Думаю, если скажу, что муж попросил, прозвучит банально? И не совсем верно. — Мне пододвинули чашку. — В твоей ауре метка «справедливость», богиня возложила на тебя трудную задачу, словно забыв, что ты сама нуждаешься в справедливости и помощи. К первому ритуалу наследники готовятся год, а иногда и дольше. Тебе не дали этого времени, тебе вообще ни на что времени не дали. И я считаю, это то малое, что мы можем для тебя сделать, так как в корне изменить ситуацию не в силах. Если не мы, ваши наставники, то кто?
В глазах предательски защипало.
— Академия — это не просто веха в жизни наших хранителей, Марина, мы все здесь связаны друг с другом. И наши студенты, даже после окончания учебы могут обратиться за помощью и непременно получат ее. Ты — наша студентка, и твой новый пункт в договоре, не изменит того факта, что мы ответственны за твою жизнь.
Я схватила чашку и одним махом выпила предложенное, выпила, чтобы скрыть то, что растрогалась. Кажется, ректор не лгал говоря, что Академия — это семья. Одна большая семья.
— Умница, — похвалила меня леди Рудана, — посиди минутку, потом можешь идти. И вечером. Я буду ждать тебя здесь же.
— Спасибо!
Гостиная ректорских покоев
Леди Рудана неслышной тенью шла от двери к сидящему в кресле лорду Арвану, полностью углубившегося в бумаги. Ее не удивило, что муж опять не услышал ни того, как она вернулась, ни тем более того, как оказалась рядом с ним.
И в этот раз ее это даже порадовало.
Пусть озабоченный вид мужчины всегда ее удручал. Она хотела, чтобы он чаще улыбался. Ведь у ее мужа самая красивая улыбка в мире. Когда-то именно в нее она и влюбилась, и возненавидела. И лишь много позже оценила своего мужа по достоинству. За его храбрость, мужество, особое, бережное отношение к женщинам любого сословия…
Леди тряхнула головой, от чего ее коса расплелась. Женщина буквально двадцать минут назад закончила вечерний осмотр и лечение леди Марины, а потому была не в самом приятном расположении духа. Откровенно говоря, леди была зла и не видела причин это скрывать. Но такой сосредоточенный вид ее мужчины действовал на леди гипнотически, хотелось сжечь все эти бумаги, и отвлечь мужа чем-то хорошим.
Леди Рудана вздохнула, снова посмотрела на заваленный бумагами столик, на давно остывший ужин, поднос с которым ютился на полу, на хмурого и озабоченного мужа, неслышно бормотавшего, и приняла решение не устраивать разнос. Хотя сдержалась она с трудом.
