Вдобавок я еще о какой-то корень сразу же запнулся, из-за чего грохнулся оземь, изрядно при этом перепачкавшись. Ясно, что веселья и дружелюбия мне это не добавило.
— Да чтоб вам! — от души ругался я, поднимаясь на ноги — Что за ночь такая! Елки-палки, еще и пакет порвался!
— Хлеб на землю ронять не дело — сообщил нам Фрол Евграфович, появляясь из-за кряжистого дуба — Нехорошо это.
— Полностью согласен — подтвердил я, стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком раздраженно — Вот, нес вам гостинцы, да из-за этой коряги, чтоб ей пусто было, все в грязи вывалялось.
— Мне? — трогательно изумился лесной Хозяин — Гостинцы?
— Согласно правил вежества — пояснил я, подбирая с земли пакетики с шоколадными конфетами и коробку кускового сахару — Мы к вам в гости пришли, верно? Так не с пустыми же руками нам тут стоять. Вот — хлебушек, сладости, сахарок, от души, от сердца. Только теперь все это подмочено, блин. Кроме конфет, они в герметичной упаковке.
— Ишь ты! — шмыгнул носом лесовик — Удивил так удивил! Необычный ты человек, Хранитель кладов, даже не знал, что такие еще встречаются. Вон, не обманул, пришел в мой лес как обещал, да еще с подарками. Одно скверно, компанию ты себе не ахти выбрал. Ты же знаешь, что рядом с тобой упырь стоит?
— Я вурдалак — обиженно буркнул Михай — Скажете тоже!
— Ты нежить — невозмутимо сообщил ему лесовик — Как тебя не назови.
— А сами вы кто? — переступил с ноги на ногу здоровяк — Можно подумать!
— Я? Я нелюдь. Это, паря, совсем другой коленкор — лесовик забрал у меня продукты и положил их на пень. Следом за этим он взмахнул рукой, и над нами как свет зажгли. Светляки. Ну точно, они. Вон, сбились в летучую кучку, и выполняют теперь роль лампочки — Все, на что ты способен, это кровь сосать да годы считать, что за счет живых для себя, мертвого, у Судьбы выкупил. А я всему вот этому хозяин, от букашки до вон того дерева. Они живут для меня, а я — для них. И мы друг другу нужны, по-другому никак. Разницу чуешь? То-то же!
— Красиво прозвучало — я несколько раз хлопнул в ладоши — На самом деле здорово. Фрол Евграфович, боюсь показаться невежливым, но, может, не будем тянуть, пойдем уже к тому кладу, что вам покою не дает? Мне просто завтра еще на работу идти, а время совсем позднее. Вернее, уже сегодня. Хотелось бы немного успеть поспать.
— Так в чем же дело? — предложил Фрол Евграфович — После того, как ты этого надоедалу из землицы на бел свет вытянешь и из моего лесу спровадишь, ложись да спи. Есть у меня тут в лесу одна полянка, на ней в давние времена берегиня передохнуть останавливалась. Как бишь ее… Ариния. Вот, точно, Ариния. Сами берегини давненько уж ушли за Кромку, но добро, что они в мир несли, следок свой все же оставило. Я на ту поляну редко кого пускаю, нечего людям там делать. Они как поймут, что тут у болезного хворь отступает, а у отчаявшегося желание жить появляется, так сразу табличку поставят, мол, столько-то за вход плати, человече, и будет тебе счастье. А после, когда силу из места этого напрочь вычерпают, начнут землю в мешках продавать, пока и она не закончится. И заодно лес мой весь испохабят бутылками, окурками да бумажками. Но тебя я на поляну ту сведу. Тебе это полезно будет, Хранитель. Сил прибавится, грусть-тоска развеется, а если вопросы какие душу тянут, так может подсказка в голову придет.
