ПОЛ ЭЙР ПРИПАРКОВАЛ машину перед домом. Подъездная дорожка была перегорожена машиной, к которой был прицеплен прицеп для лодки, мотоциклом без мотора и «лендровером», на вершине которого стояла наполовину сколоченная собачья конура. За ними был большой гараж, забитый машинами, инструментами, припасами, старыми шинами и наполовину разобранными подвесными моторами.
Тысяча триста тридцать первый дом Уизман-корт находился в районе, который когда-то был полностью заселен. Теперь огромный старый особняк на другой стороне улицы превратился в дом престарелых; соседние дома были снесены, а здания для ветеринара и его питомника были почти достроены. Собственный дом Пола Эйра выглядел достаточно большим и достаточно элегантным, когда они с Мэвис переехали в него двадцать лет назад. Теперь он казался крошечным, жалким и ветшающим, и выглядел так в течение последних десяти лет.
Сам Пол Эйр до последнего момента никогда этого не замечал. Хотя временами он чувствовал себя неуютно, но объяснял это слишком большим количеством людей, а не теснотой дома. Но как только он избавится от сына и дочери, в доме снова станет уютно. И дом был оплачен. Кроме налогов, расходов на содержание и оплаты коммунальных услуг, проживание ему ничего не стоило. Если район несколько обветшал, тем лучше. Его соседи не жаловались на то, что он вел здесь собственный бизнес — ремонтировал то одно, то другое.
До сих пор он не задумывался о внешнем виде своего жилища. Это был просто дом. Но теперь он заметил, что трава на крошечной лужайке не подстрижена, деревянные ставни нуждаются в покраске, подъездная дорожка в беспорядке, а тротуар потрескался.
Пол Эйр вылез из машины и левой рукой прихватил дробовик и сумку. Правая рука была забинтована. Старушки, сидевшие на боковом крыльце, помахали ему и окликнули, и он помахал им в ответ. Они сидели, как стая древних ворон на ветке. Время сбивало их, одного за другим. В конце ряда был свободный стул, но скоро его займет новичок. Мистер Риджли сидел там до прошлой недели, когда однажды днем его заметили мочащимся через перила веранды на кусты роз. По словам старушек, теперь он был заперт в своей комнате наверху. Пол Эйр поднял глаза и увидел белое лицо с усами в табачных пятнах, прижатое к решетке окна на третьем этаже.
Он помахал рукой. Мистер Риджли вытаращил глаза. Изо рта под усами потекла слюна. Разозлившись, Пол Эйр отвернулся. Его мать несколько недель смотрела в это окно, а потом исчезла. Но она дожила до восьмидесяти шести, прежде чем впала в маразм. Это было простительно. Чего он не мог ни простить, ни забыть, так это того, что его отцу было всего шестьдесят, когда он спятил.
