— И как мне вызвать вас, чтобы вы убрали судно?
— Мы узнаем, если вам что-нибудь понадобится, — заверила она, взглянув на телекамеру.
— Вы хотите сказать, что кто-то будет следить за мной?
Она отшатнулась и повторила:
— Мы не хотим, чтобы вы поранились.
— Вы не имеете права держать меня здесь! — воскликнул он. — Я хочу выйти отсюда! Сейчас же!
— Я принесу вам поесть, — сказала она и ушла.
Ярость Пола Эйра изменялась по спектру от красного к синему. Когда Эпплис ушла, он испугался и растерялся. Если бы он проснулся в смирительной рубашке и медсестра сказала бы ему, что он сошел с ума, он бы это понял. Но все в его ситуации было неправильно. Его держали в плену, и ему лгали. Он не сомневался, что оказался здесь из-за того, что произошло в лесу. Когда это случилось? Пять дней назад. И женщина, миссис Эпплис. Почему она боялась его? И все же он должен был лежать здесь в… Как она сказала? Ката… что-то? Как в коме? Что он мог сделать, чтобы так напугать ее? Или она говорила правду о том, что в его крови были какие-то странные микробы?
Всю свою жизнь он не мог просто сидеть спокойно и думать, если только не придумывал какое-нибудь механическое устройство. А потом ему понадобились бы бумага и карандаш, чтобы записать свои идеи. Обычно он читал только газеты и журналы, посвященные охоте, автомобилям или моторным лодкам, или научно-популярные книги, связанные с его работой. Он мог просидеть час или около того, глядя в телевизор или разговаривая с друзьями, но потом начинал волноваться, и ему приходилось вставать и уходить.
Или, возможно, не столько делать, подумал он, сколько двигаться. Он должен был продолжать двигаться. Почему?
Впервые в жизни он задал себе этот вопрос. В первый раз он задал себе вопрос о себе. И почему?
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что его чувства — Тинкроудор сказал бы, что он слишком чувствителен, — обострились. И не требовалось много фантазии, чтобы связать происходящее с инцидентом в лесу. Это могло означать, что организмы в его крови были ответственны за все происходящее. А это означало, что они — полезны. Неужели так оно и было? Полу Эйру не очень-то нравилось, что его проницательность улучшилась. Он был похож на человека, который всю свою жизнь строил неприступный замок только для того, чтобы узнать, что он сам разрушает его стены.
Эта аналогия заставила Пола Эйра почувствовать себя еще более неловко. Он не привык мыслить немеханическими категориями. Он всегда находил убежище в логике. Если организмы вызвали в нем изменения, о которых он знал, они также вызвали изменения, о которых он ничего не знал. В противном случае, почему он был изолирован и почему медсестра так боялась его?
