— Знаю, — ответила она. — Здесь комнаты только на втором этаже. Это была любимая таверна отца…
— Вот оно что. — Он поджал губы, видимо проявляя тем самым сочувствие. — Не стоит печалиться о погибших, смерть — это не конец.
— Ты просто хочешь меня утешить.
— Напротив. Я — живое доказательство моих слов, — гордо заявил Эмилирион.
— Как это понимать? Ты умер? — Тея нахмурила брови.
— Именно! — воскликнул он. — Я умер в своём мире, но как видишь я жив.
— Думаешь мой отец сейчас где-то в другом мире? — с надеждой в голосе спросила она.
— Я в этом уверен. — Эмилирион взял её за руку. — Пойдём, нужно поесть и выспаться, завтра у нас много дел.
— Но если ты прав, то почему у тебя остались воспоминания о прошлом мире, а у меня нет? — справедливо заметила она.
— На это есть причины, — резко бросил он. — Когда у нас будет много свободного времени я тебе всё расскажу, но сейчас мне дико хочется спать.
— Странно всё это…
Они поднялись наверх и зашли в комнату. Сбоку за дверью стояла слегка обгорелая тумбочка, та самая тумбочка. На Тею нахлынули воспоминания, самые счастливые воспоминания.
Эмилирион умылся в стоящем на полу тазу с водой, сел за стол и приступил к завтрак-ужину.
Тея робко подошла к кровати и провела по покрывалу рукой. Всего неделю назад здесь спал отец, она не могла этого знать, но чувствовала, что была права. За два дня её жизнь изменилась до неузнаваемости, привычный мир рухнул, забрав с собой всех, кого она любила.
— Нужно двигаться вперед, — подумала Тея. — Только вот вперед — это куда?
— Ты разве не проголодалась? — Эмилирион уже доел и направился к кровати. — Иди поешь, в вашем мире без этого магия не работает.
— Да, сейчас поем, — ответила она.
Тея подошла к окну и выглянула на улицу. Там всё ещё лежали раздробленные, замороженные куски ног альсида. Впервые в жизни в её голове промелькнула мысль, что она сильнее, а значит и выше других. Она быстро избавилась от нее, ибо помнила слова отца о тех, кто ставит себя выше других, рабов денег и власти.
— Ты как хочешь, но я раздеваюсь. — Эмилирион снял с себя обувь и начал снимать рубаху. — Штаны я, конечно оставлю, но всё остальное сниму. Спать в одежде крайне некомфортно.
— Как знаешь, я раздеваться не стану, — сказала Тея. Всё же Эмилирион — мужчина, и он может захотеть близости, к которой она точно не готова.
— Спокойной ночи, — произнёс он и залез под одеяло.
— Что это значит? — спросила она.
— Тьфу ты… Привычка, не бери в голову.
