Стальная империя 4 с илл. | страница 11
— Яков Устинович, проходите, пожалуйста, — строго, как классная дама, отчеканила лейб-фея, протягивая оружейнику пригласительный конверт с императорским вензелем и его фамилией, выписанной аккуратным каллиграфическим почерком.
Рощепей торопливо подхватил пакет, коснувшись кончиков пальцев красавицы, облаченных в тончайшие перчатки, взглянул ещё раз в её глаза и почувствовал, как прямо в темечко что-то мягко, но оглушительно тюкнуло, сделав ноги ватными, а руки — непослушными.
— Яков Устиныч, — Токарев смешливо подтолкнул конструктора в бок, — что застыл соляным столбом? Не задерживайся, проходи, уважаемые люди ждут-с.
Молодой человек очнулся, оглянулся на собравшуюся сзади очередь, виновато улыбнулся, пробормотал “звиняйте” и мышью проскользнул вслед за начальством, скрывшимся в бесконечных коридорах Большого Кремлевского дворца.
****
Георгиевский зал никогда никого не оставлял равнодушным. Собственно, и спроектирован он был именно для того, чтобы подчеркнуть торжественность и даже помпезность момента награждения. Рощепей был, наверно, первым, кто не заметил стараний художника Фёдора Солнцева, архитекторов Рихтера и Чичагова. Он послушно крутил головой и слушал рассказ Филатова про ордена, украшавшие парадную анфиладу комплекса, а мысли всё ещё были там, у парадного входа, где осталась чаровница со строгим взглядом голубых глаз и с плясавшими в их глубине чёртиками.
— А вот этих господ вы обязаны знать и почитать, как батюшку и матушку, — вырвал Якова из сладких грез полушепот Филатова. На правах начальника, взявший добровольное шефство над молодежью, он пояснял, что за люди собрались сегодня в зале и чем они известны.
— Владимир Ефимович! Михаил Константинович! Рад вас видеть! — уже громко обратился Филатов к двум солидным господам, инженерам в черных мундирах, застегнутых на все восемь серебряных пуговиц, с бархатными обшлагами и стоячим воротником, украшенным вышитыми серебряной нитью звездами пятого класса.
— Молодые люди! — уже обращаясь к Федорову, Токареву и Рощепею, пробасил Филатов, — прошу любить и жаловать. Лучшие металлурги России — Михаи́л Константи́нович Кура́ко и Влади́мир Ефи́мович Грум-Гржима́йло. Только от них зависит, будут ли наши изделия стрелять, или останутся эскизами и чертежами.
— Полно-те, Никола́й Миха́йлович, — покраснел до корней своей кокетливой бородки Курако, — вы же знаете, что мы всегда стараемся выполнить все ваши пожелания
— И даже перевыполнить, — пригладил свою раздвоенную седую бороду Грум-Гржимайло. — Коля мастерски дуплекс-методом варит высокоуглеродистую сталь с марганцем, а это как раз то, что вам надо. Но и мы тоже не отстаем, вот закончим монтаж слябинга на нижнетагильском заводе, тогда сможем и моряков порадовать ка́таной гетерогенной бронёй. При той же прочности она будет на десять, а то и двадцать процентов легче крупповской…
