На пароме, оставив красный «опель» в трюме, они поднялись на верхнюю палубу и стояли у перил на корме, ощущая дизельный привкус в морском воздухе. Айлин показала ему видео – улочку, вымощенную серым и красноватым булыжником, сутулые домики с замшелыми крышами. Потом она вынула из рюкзака пожелтевшую от времени картонную коробку с картой острова и словом SAAREMAA на крышке и достала из нее три фотографии в бумажных паспарту, будто вырезанные из семейного альбома.
– Возьми, пожалуйста, – сказала она Арту. – И всмотрись в эти лица. Они такие настоящие.
На одной фотографии был православный священник с семейством, запечатленный на фоне двухэтажного деревянного особнячка. На второй – четыре женщины средних лет, в длинных двойных юбках и вышитых жилетках, стоящие перед торговыми рядами и щурящиеся в объектив. На третьей Арт увидел высоченного рыбака, похожего на тех, что курили и скупо переговаривались на пароме по пути на остров. От пожелтевшей бумаги исходило теплое сияние, и Арт инстинктивно прикоснулся к лицам, которые рассматривал на фотоснимке.
– Они все жили на Сааремаа, когда буббе Лия была девочкой. Я их выбрала из сундука, набитого старыми фотографиями.
– Айлз, я должен тебе кое-что рассказать. Я встретил старинного друга на острове. Старинную подругу.
– Кого? – спросила Айлин, еще ничего не подозревая.
– Ее зовут Алена Юнус. Мы вместе учились в Ленинграде. Это она нас провела на цирковое представление.
– Она еврейка? – спросила Айлин, и Арт поразился такому несоответствию вопроса и того, что за ним стояло.
– Нет, полуингерманландка-полурусская. Не еврейка.
– Когда ты с ней виделся?
– Сегодня утром.
– Почему ты мне не сказал, что собираешься с ней встретиться? – спросила Айлин громким и резким голосом, соревнуясь с порывом морского ветра.
– Я и сам не знал, что увижусь с ней.
– Где у вас было… свидание?
– Перестань, Айлз, это было не свидание.
– Где вы виделись? – переспросила Айлин.
– У нее в гостинице.
– Ты раньше, до этого, тоже мне…
– Нет, что ты, никогда, – перебил ее Арт, и его ответ был похож на правду.
– Как же ты мог? Ведь у нас так долго не получалось… Я просто не понимаю.
– Айли-Лили, прошу тебя…
– Не называй меня этим дурацким именем! – закричала Айлин.
– Я не могу тебе объяснить, как это случилось. Все как-то само собой… Мы ведь с ней дружили с семнадцати лет, понимаешь?
Паром медленно подходил к материку, укутанному в туман и хвою. Айлин сжимала рюкзачок, как умирающее у нее на руках старое животное – кошку или морскую свинку.
