Вот только если его товарищи могли позволить себе отдых, то Стас такой возможность был лишен.
Ругаясь сквозь зубы, Ордынцев, кривясь и пошатываясь, побрел к Мэй. Весь путь до нее целитель прижимал руку к боку. У него было полное ощущение, что если он уберет руку, его внутренности вывалятся.
Почему он выбрал Мэй? По одной простой причине — как бы им всем не было плохо, лишь Мэй не могла в случае чего сбежать. Именно поэтому с ее ногой надо было что-то сделать в первую очередь.
— Сними броню и штанину. — буркнул Стас, оценивая имеющийся запас праны. Выходило не очень хорошо.
Выбора не было.
Ордынцев полез в потайной карман и, вытащив мелкую таблетку, быстро ее раскусил.
«А ведь не соврал. И впрямь очень приятный малиновый вкус».
Стоило стимулятору оказаться в желудке, как Ордынцев почувствовал, что желудок немного скрутило, после чего от него начала распространяться теплая волна. Сердце с каждой секундой начало биться все быстрее и телу стало жарко, как никогда.
Мужчина ожидал, что девушка пошлет его к черту с такими предложениями, но, видимо, боль оказалась удивительно убедительной. Поэтому пока она кое-как снимала с себя штанину, Ордынцев смотрел, как его запас праны оперативно восстанавливается.
Одного взгляда на ногу и последующего за этим ощупывания хватило чтобы понять, что здесь передний вывих или, другими словами, смещение большеберцовой кости относительно бедренной. Коленка неприятно вспучилась в бок, подтверждая его выводы.
Как девушка умудрялась с подобным стоять и даже двигаться, было огромным вопросом. Боль должна была быть адской.
В любом случае, Ордынцев знал, что надо делать.
Первым делом Стас целительской ладонью заставил нервные окончания отключиться. Подобное действие потребовало не так много праны.
Затем он аккуратно, но твердо подхватил большеберцовую кость, после чего четким движением, под тихий хруст вернул ее на место в суставную сумку.
— Вот же ж дерьмо, — передернулся от восторга подсматривающий Эиджи. Его глаза горели нездоровым энтузиазмом.
Но что-то Стасу подсказывало, что его восхитили не виды голой ноги, а опухшая, вывернутая не в ту сторону конечность.
Лежащая Мэй содрогнулась всем телом, но все же удержала крик. Ордынцев нахмурился, видимо, анестезию он довел не до конца.
С другой стороны, он впервые применяет целительскую ладонь на людях. До этого его максимумом были собаки и свиньи.
Зафиксировав ногу в правильном положении, Стас стал прикасаться светящейся ладонью к тем местам, где располагались поврежденные связки.
