Каким-то образом желудки воителей трансформировали часть пищи напрямую в энергию, которая и усваивалась очагом праны в сердце.
С научной точки зрения, сей процесс по праву мог считаться уникальным.
Каждый из троих учеников не отказал себе и в алкоголе. И если Ордынцеву он особо и не требовался, мужчина умел находить компромиссы со своей совестью.
То вот Мэй и Эиджи пили вполне себе серьезно. Правда, учитывая их защиту от яда, сильно опьянеть от обычного алкоголя им не светило.
— Сенсей, а вы уверены, что ночевать в отдельных домах безопасно? — уточнил Стас, наклонившись к смачно кушающему Джуну. Тот жадно отхлебнул сакэ, разом опустошив чашечку, после чего фыркнул, обдав землянина перегаром.
— Не бзди. В этот раз я проконтролирую округу. Можешь спать спокойно, — сенсей похабно подмигнул, заставив Стаса непонимающе нахмуриться.
Что же, в некоторых социальных мелочах Ордынцев был удивительным профаном.
Когда ближе к вечеру в его дом начали пытаться пролезть выжившие девушки, Стас подобного расклада дел не оценил.
Понять женскую часть деревни несложно, Ордынцев со своей белоснежной кожей и необычными чертами лица волей-неволей притягивал взгляд.
Кроме же этого, каждая из девушек мечтала о должности слуги при таком господине, чтобы убраться из погибающей деревни.
Вот только проблема была в том, что мало того, что красотой они не страдали, ведь тяжелая деревенская жизнь не способствует развитию привлекательности, так еще мужчине было попросту противно.
Станислав еще не настолько отчаялся чтобы лезть туда, где побывала целая банда бандитов.
Поэтому девушки были напуганы грозно шипящей Левиафан, которая судя по ее виду и так была готова встать стеной, после чего строго выгнаны прочь с наказом передать остальным, чтобы никто не беспокоил господина воителя до утра.
Но судя по доносившемся стонам из дома Эиджи, сокомандник Стаса оказался не столь щепетилен. И его можно было понять. Взрослая жизнь воителя имела столько способов мучительной смерти, что волей-неволей приходилось брать от жизни все возможное здесь и сейчас.
Ордынцев с неудовольствием лег на жиденький футон, который явно считался здесь богатством, и попытался заснуть.
Вот только ему опять в этом деле помешали.
Предупреждающее шипение Левиафан и Стас инстинктивно перекатывается с футона вбок, после чего, шатаясь со сна, вскакивает на ноги.
«Спасибо, мастер Джун, чтобы тебе икалось, за уроки ночного нападения».
Землянин уставился в темный угол, на который продолжала шипеть Левиафан.
