— Хватит молоть чепуху! — рявкнул Танаев, и в ментальном поле его голос прозвучал словно громовой раскат. Литлбаш даже вздрогнул от неожиданности, а посланник, на окаменевшем лице которого при всем желании не могла дрогнуть ни одна черточка, отступил на шаг. — Твоему господину прекрасно известно, что я не уйду отсюда без членов своей бывшей команды, которые находятся у него в плену!
— А вот этот вопрос мне как раз и поручено разрешить мирным путем.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Черный Арх намерен добровольно вернуть своих пленников?
— Именно это мой господин и собирается сделать.
Под крышей Литлбаша вспыхнуло сразу несколько огоньков, вполне успешно заменявших ему человеческую мимику.
— И ты веришь этому посланнику? Я чувствую в его словах какой-то подвох!
— Конечно, я ему не верю! Но в нашем положении не стоит пренебрегать любой возможностью выяснить, где именно находятся пленники.
На этот раз Танаеву все же пришлось воспользоваться ментальным щитом, и посланник Арха сразу почувствовал это.
— Не пытайтесь скрыть от меня ваши мысли. Вам все равно это не удастся.
— В таком случае вам не о чем беспокоиться! — воскликнул Танаев, не терявший склонность к сарказму в любой ситуации. — Так вы проводите нас к моим друзьям? Надеюсь, с ними ничего не случилось?
— Ничего существенного. В этом мире вообще не происходит ничего существенного. По крайней мере с нашими телами. Если не считать, конечно, их полного исчезновения.
Роман лежал, неподвижно уставившись в потолок. Разговаривать не хотелось — да и о чем можно разговаривать с людьми, с трудом передвигавшимися по камере и едва ли способными произнести больше Двух слов подряд. Какие-то зомби, такие же обреченные, отравленные, как и он сам. Его палачам зачем-то понадобилось перевести его в эту общую камеру. Она была просторней и удобней прежней. Койки здесь не убирались в стены, и свет никогда не гас, но все это теперь не имело для него ни малейшего значения.
Сколько ему еще осталось провести в этом мире и насколько мучителен будет конец? Этого он не знал и не хотел думать о том, что его ждет в будущем. Ничего, кроме новых мучений, он и не мог ожидать, так какая разница, какими именно они будут?
Полное равнодушие к своей собственной судьбе и к окружающей обстановке, скорее всего, было вызвано действием яда, который ему ввели во время очередной «процедуры» на дыбе.
Ключник сказал, что яд необходим для того, чтобы порученная ему миссия выглядела естественно. Он не должен ничем выделяться среди остальных пленных. Если ему удастся выполнить поручение Некса, то он получит противоядие. Вот только Роман не собирался ничего выполнять. Его мучители плохо знают человеческую психологию. Неужели они действительно надеются на то, что он добровольно вернется в эти застенки, даже если ему отведут здесь должность главного палача? Роману много чего обещали, и, кажется, ему удалось убедить своих мучителей в полной покорности. Или не удалось?
