— Ну что, увеличим растяжку еще на пару щелчков? — спросил Ключник, отирая со лба испарину и обращаясь к Банщику, державшемуся за поворотный механизм дыбы.
— Нельзя. Мы порвем ему связки, и тогда пытки придется прекратить на пару дней. Некс шкуру с нас за это спустит. Этот человек нужен ему немедленно.
— Но он ведь даже не кричит!
— У него большая внутренняя выдержка, но он кричит. Еще как кричит! Ты просто этого не слышишь, потому что он кричит молча, и, поверь мне, этот крик самый страшный. Нужно лишь немного подождать, и он окончательно сломается.
— А если нет? Если нет, что тогда? Ты помнишь, что сказал Некс?
— Тогда на этой дыбе окажемся мы с тобой. Срок кончается, этот человек нужен Нексу уже сегодня.
— Тогда давай увеличим растяжку хотя бы на один щелчок!
— Ладно, давай попробуем!
Боль стала черной. Она заполнила собой весь мир, затопила сознание Романа, превратилась в непрерывный, непрекращающийся вой, вырвавшийся наконец из его наполовину разорванных легких. И тогда в глубине этой боли, на самом ее дне, появилось светлое пятно. Оно постепенно приближалось, обретало четкие очертания человеческого лица, украшенного седой бородой.
Губы старика шевелились, беззвучно повторяя одни и те же слова. Но лишь когда Роман узнал его, лишь когда не осталось последнего сомнения в том, что он видит перед собой самого Александера, святого настоятеля Валамской общины, покинувшего земной мир сотни лет назад и соизволившего встретиться с ним накануне рокового выстрела, лишь тогда Роман подчинился его приказу.
Некс сидел в своем рабочем кабинете, больше похожем на старинную лабораторию алхимика, загроможденную ретортами с таинственными жидкостями и коробками, наполненными прахом существ, давным-давно покинувших миры, в которых некогда обитали.
Он рассматривал начертанную на пергаменте пентаграмму, из которой к невидимой точке, находившейся далеко за границами пергамента, тянулись светящиеся в воздухе нити.
— Уже пора. Время вышло, — пробормотал он и вскинул голову, услышав робкий стук в дверь. Погасив линии пентаграммы, Некс небрежно двинул рукой, приказывая двери открыться, и, даже не повернув головы, чтобы убедиться в том, кто именно к нему пожаловал, спросил:
— Ну?
— Он согласен, мудрейший! — произнес Ключник, на всякий случай спрятавшийся за спиной Банщика, бесстрашно выступившего вперед.
— Так приведите его! — коротко приказал Некс.
Человек держался неплохо, хотя и опирался на плечи своих мучителей. Некс удовлетворенно кивнул. После такой обработки тот, кто послабей, теряет способность разговаривать и стоять на собственных ногах по крайней мере в течение двух-трех дней. Но этот изо всех сил старался выпрямиться и оттолкнуть от себя обоих палачей.
