— Вы хорошо поработали и упорно потрудились, оттачивая свои новые навыки. Я помню, когда приобрел свои таланты. Нелегкое достижение. — Он коротко кивнул. — Я горжусь.
Низкий ропот пробежал по толпе ребят, на их лицах читалась явная гордость.
— Поскольку вы приобрели склонность к вампиризму, есть вещи, которые мы будем ожидать от вас. Вы все — защитники города. — Взгляд Жиля нашел группу мальчиков, и он улыбнулся. — Нет. Это не означает, что вы должны заниматься чисткой, хотя, если это понятие вас поразит, это было бы замечательно.
Толпа захихикала, а Жиль продолжил:
— Это означает, что вы, как и мы, теперь… хранители. И от вас будут ожидать определенных вещей. Вы будете присматривать за городом и охранять людей. Если вы используете свои возможности против людей, сначала вы предстанете перед судом здесь. Перед Проповедником и его темными.
Парни огляделись.
— И если они сочтут это необходимым, мы откажемся от ваших навыков, — сказал он.
Понимание озарило глаза мальчишек, но страх быстро заменил его. Это означало, что у Дюпре не останется иного выбора, кроме как убить их. Я молилась, чтобы этого не случилось.
— А сейчас, — продолжил Жиль, — мы уезжаем через два дня. Вы вернетесь в свои дома, в школу, и подадите пример другим ребятам вашего возраста.
Улыбка, которую он выдал, делала две вещи: одновременно согревала и охлаждала. Странно.
— Мы будем наблюдать.
Мальчики встали и направились к своим палаткам. Их молчание означало, что они думают обо всем этом… усиленно. Хорошо. Им это было нужно. Я не хотела больше ездить в полицейский участок, чтобы выручить их задницы из-за глупостей.
— Жиль, остановись, — мягко сказала Элис, игриво шлепая Жиля по бедру. На нем были пара бермудских шорт в шотладскую клетку, белая футболка с надписью магазин «Черный глаз» и шлепанцы. Он надрал мне задницу. Жиль поднялся, потянув за собой жену. Он посмотрел на меня, ухмыльнулся и снова повернулся к толпе.
— Вы, ребята, больше не будете так много спать, как прежде. Не сидите без дела. Читайте. Учитесь. Сделайте ваш ум острым. Займитесь спортом. — Он задумался на мгновение. — Мне всегда нравился футбол. Скорее, соккер[1], - кивнув, он потянул свою жену вперед. — Пока.
Остальная толпа рассеялась. Проповедник наклонился и погладил меня по голове.
— У тебя все будет хорошо, дитя, — сказал он, и его кожа сияла в свете костра. — Не забудь свой чай. — Он усмехнулся, Эстель хихикнула, и они скрылись в палатках.
