Более того, даже действительно нечестное управление эмоциями не обязательно является аморальным. Человек, притворяющийся взволнованным при получении подарка в день рождения, вероятно, не стремится «развести» кого-то. Совершенно наоборот. Внук, изображающий или преувеличивающий благодарность, прилагает усилия главным образом для того, чтобы не задеть чувства своей любимой бабушки. Пожалуй, несмотря на обман, такую доброту мы можем считать исключительно моральной.
Дальнейшая сложность заключается в неопределенности и двусмысленности, которую мы можем чувствовать относительно наших представлений и эмоций. Иногда мы не знаем точно, что мы в действительности думаем или чувствуем по поводу разных вещей. Существует множество точек зрения, которые мы можем принять в результате оценки ситуации, и каждая может обусловливать различные эмоциональные реакции. Человек может колебаться между двумя интерпретациями нежеланного подарка: «Важен не подарок, а внимание!» и «Какой ужасный подарок!», не приходя к единственному решению. Таким образом, наши усилия провести границу между честным и нечестным управлением эмоциями ставят под сомнение убеждение в том, что мы всегда точно знаем, что реально переживаем в данный момент [Weigert, 1991].
С другой стороны, мы, безусловно, не можем оценить нечестность, которая проявляется в наших эмоциональных реакциях, поскольку стратегии глубокого и поверхностного исполнения сложны и неуловимы. Действительно, некоторыми взаимодействиями мы управляем совершенно открыто, хорошо осознавая использование стратегий поверхностного и глубокого исполнения. В других ситуациях наши чувства, кажется, переживаются спонтанно без заметных усилий по их изменению [Hallet, 2003]. Однако различие между управляемыми и спонтанными взаимодействиями не является четким, невозможно его просто включить или выключить, все дело в степени. Ближе к спонтанному концу спектра мы можем совсем неуловимо, быстро и неосознанно управлять эмоциями, когда, к примеру, привычным образом фальшиво улыбаемся или быстро, не задумываясь, поднимаем себе настроение. Поскольку люди не подвергают себя систематическому самонаблюдению [Rodriguez, Ryave, 2002], то не могут в полной мере оценить степень, в которой они модифицируют и, возможно, «подделывают» свои эмоции.
1. Как и другие социологи (см.: [Kemper, 2000, p. 51]), я использую понятия «управление эмоциями» и «эмоциональная работа» как более общие категории, которые охватывают и поверхностное, и глубокое исполнение. Хокшилд [Hochschild, 1979, p. 551, n. 2] изначально использовала эти термины как синонимы для глубокого исполнения. Как и в случае с другими понятиями, важно подмечать различные значения, которые придаются одним и тем же терминам в зависимости от авторства и контекста [Harris, 2014, ch. 3].
