Я терпеливо слушал, сложив руки на груди. Щенок — судя по виду, это был золотистый ретривер — в это время деловито обнюхивал диван. И вряд ли с приличными намерениями.
— И этот щенок смотрел на нас из своей клетки! — снова вступила Дина. — У него были такие грустные глаза! Ему было плохо!
— И мы не смогли пройти мимо, — закончил Адам.
— Ужасно трогательная история, я сейчас заплачу, — сухо откликнулся я.
И к своему удивлению услышал, как что-то действительно льется. Опустив взгляд, обнаружил, что щенок со всем энтузиазмом и непосредственностью ссыт мне аккурат на ботинки.
— Только не это! — буквально простонал и, нагнувшись, схватил животное за шкирку. — Приятель, ты чертовски плохо начал!
— Прямо, как я, — послышался насмешливый голос Тамары. — Слушай, мы действительно хотели сначала спросить у тебя насчет щенка…
— Но сделали все наоборот, — парировал я.
И снова характерный звук. Теперь эта мохнатая зараза беззастенчиво ссала на мой пиджак!
— Ему конец, — вынес я свой вердикт, опуская собаку на пол.
— Папа, но мы же его оставим? — ужаснулась Дина.
— Оставим, конечно, — угрожающе оскалился я. — На улице!
— Ну папаааааа… — дружно заныли дети.
Ответить я не успел. Дверь распахнулась и за спиной Лары показалась хорошо знакомая фигура.
— Я, видимо, не вовремя, — вскинув брови, заметил с улыбкой Васнецов.
— Ну, если не считать того факта, что стою здесь весь такой обоссанный, я вполне готов к приему посетителей, — откликнулся язвительно и, скинув с себя пиджак, распорядился, грозно зыркнув на всех троих, не считая собаки:
— Чтобы к моему возвращению ковер был очищен и пиджак отмыт! — после чего повернулся к Роману и добавил:
— Поговорим с тобой в переговорной.
Когда мы устроились и напротив каждого из нас стояла чашка с кофе, я взглянул на старого приятеля и поинтересовался:
— Ты ко мне по делу или просто так?
— И то, и другое, — ответил он и впился в меня тем пристальным взглядом, от которого невольно чувствуешь себя словно бы голым. И даже не физически — душевно.
— Ты все-таки нанял Тамару на должность няни? — поинтересовался Васнецов следом и я вдруг понял, что он совершенно не в курсе ни о чем. В последнее время моя жизнь словно бы сжалась до некого тесного мирка, где были только дети, Тамара и теперь еще эта наглая мохнатая морда, страдающая явным недержанием.
От этого взгляда Васнецова хотелось спрятаться. Потому, прежде, чем ответить, я поднялся со своего места и отошел к окну. Встал спиной к приятелю, заложил руки в карманы брюк и сказал, словно о чем-то незначительном:
