Руки невольно сползли ниже, к ее выдающейся заднице, и тут же последовал предупредительный сигнал — ночная жрица со вкусом наступила мне на ногу.
— Твою мать! Ты что, задалась целью перепортить все мои туфли? — поморщился я, но все же отступил на шаг.
— Твои чертовы туфли — это все, что тебя волнует?
— Нет, еще меня волнуешь ты, — ухмыльнулся я многозначительно. — Так что, если ты успокоилась, может, поговорим наконец как нормальные люди?
Как нормальные люди, угу. Можно подумать, нам такие разговоры могут удасться. Да мы только и делали с первой встречи, что сводили друг друга с ума. Друг друга и заодно — себя. Ну я, по крайней мере, точно.
— Ладно, — решила я и царственно направилась на кухню. — Можешь зайти, — полуобернулась к Разумовскому.
Нам взаправду было что обсудить. Я же и поехала к нему в офис в том числе, чтобы обсудить присутствие в жизни Игоря и близнецов той самой няни.
К ее наличию в своих разговорах мы так и не возвращались, да и некогда нам особо было, учитывая выходки детей. Так что сейчас предстояло обговорить еще и это.
Игорь присел за стол и положил ногу на ногу, воззрился на меня с любопытством. Что хотел прочесть на моем лице — не знала. Но очень надеялась, что это будет не смущение. Да, именно его я и начала запоздало испытывать, когда память подбрасывала мне то наш поцелуй (конечно, он ничего не значил! Но все же), то его слова. «Меня волнуешь ты».
Божечки, перестань так на это реагировать, Тамара, а то не миновать беды.
— Итак, меня тревожат две вещи, — сказала я не совсем уверенно.
— Всего две?
— Ну, одна из них весьма конкретная, вторая — расплывчатая.
Разумовский поморщился. Я, не дожидаясь его мыслей на этот счет, быстро протараторила:
— Начнем с расплывчатой. Я не совсем понимаю, куда мы движемся в нашем с тобой договоре.
Теперь Игорь вскинул брови.
— Куда мы движемся? — уточнил он. — Не совсем понимаю, о чем ты. Мне казалось, что все условия обговорены были сразу. Мы движемся к моему холостому положению. Надеюсь, пожизненному.
От этих слов во рту появился привкус горечи, но я быстро взяла себя в руки. Прежде всего перед самой собой. Я подумаю о сказанном позже.
— И как успехи? — невесело усмехнулась.
— Пока не очень. Хотя, родственники и дали мне понять, что больше кошек им не нужно.
— Они выгнали Пушка и Мурку? — ужаснулась я.
— Нет.
Разумовский поджал губы. То ли недовольно, то ли пытаясь сдержать улыбку.
— Дядя спешно записался к аллергологу. Мурку и Пушка они оставляют себе. И Микки этому уже не очень-то и рад.
