И вот он мертв! Повесился!
— Такие, значит, дела, — заключил Мегрэ.
— Нашли что-нибудь?
Только мертвецов, — бросил Мегрэ и открыл дверь камеры.
— Ну как, папаша Гассен?
Сидевший на скамье старик встал; башмаки без шнурков чуть не свалились у него с ног, пристежной воротничок без галстука был расстегнут. Мегрэ хмуро посмотрел на него и позвал помощника.
— Кто это распорядился?
— Но вы же знаете, так обычно делается…
— Верните ему шнурки и галстук.
Несчастный старик чувствовал себя глубоко оскорбленным и униженным.
— Садитесь, Гассен. Вот все ваши вещи, кроме револьвера, разумеется. Исполнили свой обет? В голове прояснилось?
Комиссар сел напротив и уперся локтями в колени, а старик, согнувшись пополам, стал вдевать в ботинки шнурки.
— Заметьте, я вам ни в чем не мешал. Дал возможность ходить куда вздумается и пить мертвую. Ну, да ладно! Сейчас вы оденетесь. Вы меня слушаете?
Гассен поднял голову, и Мегрэ понял, что наклонился он, скорее всего, просто чтобы скрыть шутовскую ухмылку.
— Почему вы хотели убить Дюкро?
Ухмылка исчезла. Лицо старого речника, изрезанное морщинами, дышало безмятежным покоем.
— Я еще никого не убил.
Это были его первые слова, дошедшие до слуха Мегрэ: раньше в присутствии комиссара старик всегда молчал. Сейчас он говорил не спеша, глухо, по всей вероятности, своим обычным голосом.
— Знаю. Но ведь вы собираетесь его убить?
— Может, кого и порешу.
— Дюкро?
— Может, его, может, кого другого.
Было видно, что он не пьян, но выпить все же успел или еще сохранял в крови остатки недавних возлияний.
В последние дни он был неестественно озлоблен, сейчас слишком уж спокоен.
— Для чего вы купили оружие?
— А для чего вы торчите в Шарантоне?
— Не вижу, какая тут связь.
— А то!
Мегрэ на мгновение замолчал. Умопомрачительная краткость ответа произвела на него сильное впечатление; старик добавил:
— Да к тому же вас-то все это не касается. Старик подобрал второй шнурок, снова согнулся пополам и начал шнуровать другой башмак. Мегрэ приходилось напрягать слух, чтобы не пропустить ни одного слова из речи старика — звуки так и вязли в его спутанной бороде. Может, он просто морочил Мегрэ голову? А может, это был обычный монолог пьяницы?
— Лет десять назад в Шалоне владелец «Баклана» прибежал к одному доктору. Звали его Луи. Не доктора, а хозяина «Баклана». Он с ума сходил от радости и нетерпения: его жена должна была родить!
Стены камеры то и дело подрагивали — мимо проходили трамваи; в соседней лавке звонил колокольчик, хлопала дверь.
