- Это должны быть пирожки? - спросил я, выходя из ванной.
Диана не ответила. Стояла, сложив руки на груди, и смотрела на меня вопросительно.
- Твоя мама дала мне ключи. Они с Матвеем придут чуть позже, - пояснил я.
Снял пиджак, закатал рукава рубашки. Посмотрел на хаос, который устроила Диана. Что ж, будем работать с тем, что есть.
- Мука не самая лучшая. Но если брать французскую…
Я осекся, когда поймал взгляд Дианы. Сам вовсю занимался тестом и комментарии отпускал те, что так и просились наружу. Вот только понимал - сейчас я оказался в той ситуации, когда пространные мысли о том, какую именно муку покупать для теста, совсем не имеют значения.
Все же замесив основу для пирожков, я вымыл руки и повернулся к Диане.
- Матвей с твоей мамой еще немного погуляют, - уведомил ее, отчаянно подбирая слова и ругая себя на чем свет стоит едва ли не за каждый произнесенный звук.
- Хорошо, - кивнула она. - А зачем ты здесь?
Очень верный вопрос. Диана вполне могла спрашивать, зачем здесь источник ее болезненных воспоминаний.
- Нам… нужно многое обсудить, - сказал в ответ, не зная, что еще присовокупить к произнесенному.
- Что например? - вскинула бровь Ди.
- Нашего сына… - ответил я, и сам почувствовал, насколько растерянно это прозвучало.
Конечно же, в первую очередь меня волновали чувства Дианы. То, что она ощущает, когда понимает, что я и был тем самым первым мужчиной в ее жизни. Мы ведь так и не обсудили этот момент. И я не знал, стоит ли это делать в принципе, ведь Алина сказала, что я должен вести себя очень осторожно.
Диана вдруг отвернулась. Обхватила себя руками, встала спиной ко мне. И я почувствовал себя так странно… Как будто был маленьким ребенком, и меня вдруг бросили одного в каком-то жутком незнакомом месте.
- Я и сама хотела встретиться с тобой и сказать… что не собираюсь препятствовать вашему с Матвеем общению. Он ведь привязался к тебе… спрашивает постоянно, - с грустной улыбкой повернулась ко мне Диана.
То, что я почувствовал в этот момент, было несравнимо ни с чем. Меня как будто изнутри жрали тысячи демонов. Выворачивали наизнанку и бросали недоеденной мою собственную плоть. И я это видел воочию.
- Я очень благодарен тебе за это, - сказал в ответ сдавленным голосом.
Шагнул к Диане, но тут же отступил, когда в прихожей раздался голос Матвея:
- Мам! Мама! Ты испекла пирожки?
Инстинктивно взглянув на идеально поднявшуюся основу для будущих шедевров кулинарии, я сделал глубокий вдох и повернулся к сыну.
