Введя несколько значений, я с разочарованием откинулась в боссовом кресле. - Блин! Ты не помнишь дату его рождения?
- Конечно, помню! - выдала Ульяна, и я удивленно взглянула на нее. - Я вообще, завтракать не сажусь, пока не помолюсь на образ Соколовского.
Она рассмеялась, и я присоединилась к ней. Значит, с этим тоже засада.
Наклонившись к моноблоку, я зависла пальцами над клавиатурой, когда случилось внезапное. Дверь в кабинет Сокола распахнулась, и на пороге возник...
- Господи!
- Всего лишь ваш босс, - мрачно проговорил Руслан Андреевич в ответ на восклицание Ульяны.
- Я, пожалуй, пойду, - выдохнула подруга, вскакивая с подлокотника.
- Идите, Репина, идите, - хмыкнул босс. И когда Ульяна прошмыгнула мимо него и скрылась в неизвестном направлении, добавил: - А вас, Красникова, я попрошу остаться.
А она оказалась отчаянная, моя Богиня любви. Ее покушение на мой кабинет забавляло и выводило из себя одновременно. Насколько же ей были дороги эти записи с камер, что она решилась на такой шаг? И насколько надо быть без страха или мозгов, чтобы это сделать?
Да и что, собственно, она намеревалась предпринять? Стереть файлы с моего компьютера? Если бы, конечно, вообще сумела войти в систему, потому что идиотом, ставящим пароль вроде один-два-три-четыре я, само собой, не был. И ее совсем не беспокоило, надо полагать, что я непременно заметил бы пропажу и легко понял, кому это было выгодно.
Но гораздо больше мне было интересно: если Эрос так запал ей в душу и прочие места, то какого черта она до сих пор меня не узнала? Ревновать к себе самому было глупо, но именно это я сейчас и делал. Подумать только! Так серьезно рисковать ради каких-то записей!
Конечно, можно было бы просветить Красникову насчет того, кто такой Эрос на самом деле. Но именно этого я делать и не собирался. Уязвленная гордость желала, чтобы она все поняла сама.
- У меня были иные планы на этот вечер, - заговорил я, входя в кабинет и претворяя за собой дверь. Свет включать не стал, окутывавшая нас темнота как-то по-особому возбуждала. - Но, должен сказать, ваше общество, Красникова, нравится мне даже больше.
- А мне ваше - нет! - отрезала она.
- Очень жаль, - подернул плечами я, подходя ближе. В свете фонаря, что заглядывал в окно, я мог хорошо видеть, как при моем приближении Вера инстинктивно вжалась в стену. - Но это, в общем-то, ничего не меняет, - добавил , останавливаясь с ней рядом. - И перестаньте, черт вас возьми, пытаться слиться с этой стеной. Я не собираюсь вас насиловать.
